3D Панорамы - Горный Алтай Знакомство с Горным Алтаем Зарубежный туризм В рюкзаке... Теплоход "Пионер Алтая" Весь Горный Алтай... Фотографии Алтая Экскурсии по Горному Алтаю Где остановиться ? Путеводитель по Республике Алтай Видео Горного Алтая Интересные места Горного Алтая Часто задаваемые вопросы... Карты Республики Алтай Веб камеры Сибири-ОНЛАЙН Музыка в дорогу Новости Республики Алтай Описания объектов (с картами) Горный Алтай с вертолета... Приключения на Алтае... Юг Телецкого 17-23 июля 2011 Юг Телецкого 21-26 июля 2010 Пограничная зона Уникальный Алтай Населенные пункты Горного Алтая Информация о сайте Экспедиции на Алтай Доска объявлений Контакты Поиск попутчика на Алтай Это интересно...
Регистрация     |     Войти



Исследование пазырыкской культуры

Исследование пазырыкской культуры на примере анализа погребений урочища Бертек (пазырыкский обряд захоронения)
 
В пока немногочисленных исследованных погребениях урочища Бертек, относящихся к раннему железному веку, обнаружились особенности, свойственные практически всем целиком исследованным рядовым пазырыкским могильникам Юго-Восточного Алтая: разнообразие погребального обряда при "пазырыкском" сопровождающем инвентаре.
Все четыре погребения под каменными насыпями в урочище Бертек можно отнести к пазырыкской культуре, несмотря на то, что только два из них (Бертек-1, кург. № 1 и Бертек-10, кург. № 1) представляли собой захоронения, совершенные по типично пазырыкскому обряду: в срубе или деревянной раме, с ориентацией умерших головой на восток при положении на правом боку, с конем в северной части ямы, с основой погребальных сооружений в виде каменного кольца и одной могилой в центре.
Два других были с некоторыми отклонениями от этого "пазырыкского стандарта". Так, в кургане № 1 могильника Бертек-12 погребенные лежали в каменном ящике, перекрытом деревянными плахами, на левом боку, головой на запад, каменное кольцо вокруг могилы и погребение лошади отсутствовали. А в кургане № 1 могильника Бертек-27, хотя захоронение мужчины и было совершено в срубе с сопровождающим погребением коня, но ориентированы погребенные были головой на запад, и человек лежал на левом боку.
Такого рода варианты погребального обряда неоднократно фиксировались В.Д.Кубаревым среди раскопанных им цепочек пазырыкских курганов Юго-Восточного Алтая. Разнообразие погребального обряда указывает на сложный состав населения, которое составляло то образование (возможно, как пишет В.Д.Кубарев, это было конфедерация нескольких крупных родов), которое мы отождествляем с пазырыкской культурой.

Уже на раннескифском этапе (в VIII - VII вв. до н.э.) в Горном Алтае сосуществовали группы населения с разными традициями в погребальном обряде: майэмирская, оставившая погребения в ямах, и куюмская, хоронившая умерших в каменных ящиках.
Так что ситуацией, сложившейся в пазырыкское время (VI - I вв. до н.э.), мы во многом обязаны предшествующей эпохе.
В рамках пазырыкской культуры в настоящее время можно выделить две основные группы населения: оставившие собственно пазырыкские погребения, выполненные с соблюдением определенного пазырыкского стандарта, и кора-кобинские - в каменных ящиках. Распространение последних вплоть до самых южных рубежей пазырыкской культуры еще раз свидетельствует о неправомерности выделения погребений скифского времени в каменных ящиках в особое культурное образование, так как они не имеют четкого района локализации и существуют на одной территории, в одних могильниках с типично пазырыкскими захоронениями.
Важность исследования пазырыкских погребальных памятников на Укоке заключается еще и в том, что впервые для этой культуры были прослежены конструктивные особенности надмогильных сооружений. Выявлены кольцевидные каменные ограды, часто с атрибутами земледельческого инвентаря (зернотерками, жерновами), зафиксирована сложная, многослойная структура насыпи кургана.
 
К сожалению, сейчас уже невозможно сказать, имели ли место данные особенности на других памятниках культуры (хотя ограды в ряде случаев фиксировались специалистами).
Сопровождавший бертекских пазырыкцев погребальный инвентарь при всей его немногочисленности оказался очень информативным. Сосудов найдено два. Один из них, обнаруженный в кургане № 1 могильника Бертек-1, с плоским дном, прямым высоким горлом и округлым туловом, украшен по горловине налепным валиком с насечками. Это характерная деталь пазырыкской посуды. Так украшена, например, половина сосудов, найденных в уландрыкских могильниках.
Оригинален второй сосуд. Это кувшин мягких, вытянутых пропорций. Его высота 27 см, дно у него плоское. Такая или очень близкая к этой форма сосудов часто встречается в могильниках Восточного Алтая. Своеобразие сосуду придает прочерченный орнамент, неравномерно покрывающий всю его поверхность. Рисунок наносился на сырую глину палочкой, он содержит изображение грифа, птицы, похожей на голубя, и систему знаков. Сосуды с прочерченным орнаментом довольно редко, но встречаются в могильниках пазырыкской культуры. Есть среди них сосуды с сюжетными изображениями животных, однако ничего похожего на бертекский найдено не было.

Образ птицы имеет аналоги на изделиях пазырыкской культуры. Впервые ее изображение было обнаружено в украшении головного убора из второго Пазырыкского кургана.
С.И.Руденко писал, что это, вероятно, петух, хотя гребня и бороды у него не было, но был хвост, похожий на петушиный. Это изображение в действительности мало похоже на реалистичные фигурки петухов, вырезанные из кожи, которые были найдены во втором Пазырыкском кургане.
Оно уже фантастично: у птицы разные крылья, на ее шею надета кожаная бахрома. Затем деревянные двойные пластинки в виде птичьих голов, обклеенные золотой фольгой и представлявшие собой навершия головных уборов, были найдены в погребениях Ак-Алахинского кургана.

Еще более стилизованные изображения таких же птичьих голов были навершиями головных уборов погребенных в Уландрыкских и Юстыдских курганах. Образ этой птицы, отличной от грифа, является важнейшим сакральным символом пазырыкцев. Он венчал головные уборы и служил своего рода этническим маркером их владельцев. Сказать о нем что-либо более определенное не представляется возможным. Можно только отметить, что это было не реальное, а фантастическое существо, обладавшее некоторыми чертами реальной птицы - петуха или голубя - и, может быть, даже птицы-феникса из китайской мифологии. Семантика этого образа не ясна.
Гриф на рисунке сосуда достаточно узнаваем и выполнен в традициях пазырыкского искусства. Птица изображена с распущенными крыльями и хвостом. Они покрыты продольными прочерченными полосками, так же как на деревянных бляхах-подвесках - украшениях конской упряжи из первого Ак-Алахинского кургана.
У грифа на рисунке показаны лапки, на шее - три полоски. Довольно оригинальна голова: длинный загнутый клюв, мягких очертаний хохолок, внутри которого знак в виде свастики или креста.
В контексте пазырыкской культуры образ грифа связывается с представлениями о нижнем миpe. Изображения этого существа в большом количестве присутствуют на погребальном инвентаре, украшая конскую упряжь и одежду похороненных в курганах. Появление фигуры грифа на сосуде вполне в русле пазырыкской традиции.
Так, например, в кургане Кутургунтас глиняный кувшин был, очевидно, украшен кожаными аппликациями, изображающими грифов. Вызывает интерес свастика (или крест), которая нанесена на графическом изображении фантастической птицы. Подобные знаки в глубокой древности служили символами Солнца.
Так, на петроглифах скал Оглахты на крупах коней были нанесены кресты (спирали, колеса), что позволило трактовать эти изображения как образы "солнечных" коней. Интересно, что наряду с семантикой образа грифа как символа нижнего мира в греческих источниках сохранилось его толкование как символа Солнца. Филострат считал колесницу, запряженную грифами, принадлежностью Гелиоса, у Ктесия грифы также связаны с Солнцем. По мнению И.В.Пьянкова, эти данные могут предположительно восходить к бактрийским источникам.
В пазырыкском искусстве мы впервые встречаем изображение грифа, у которого подчеркнута его солярная ипостась. Сакральное значение ставящегося в могилу сосуда подчеркивалось и усугублялось рисунком на нем. Б.А.Литвинский считает, что орлиноголовый "коневидный грифон", помещенный на сосудах, является иранским эквивалентом "символа ашвинов - хранителей эликсира жизни, лекарств и напитков, божественых врачевателсй, докторов богов, подателей юности и стражей бессмертия и "процветания". Поэтому он придает содержимому сосудов значение "божественного напитка" и "элексира жизни" или же, во всяком случае, подчеркивает целебный характер находящейся в сосуде жидкости, освящает ее.
Нужно отметить, что точно такой же солярный знак, как на грифе, - нечто среднее между свастикой и крестом - присутствует на кувшине из Улангомского могильника (в виде росписи). Относительно последнего знака существует предположение, что вместе с серией других рядом стоящих знаков он является надписью, означающей либо имя владельца, либо имя мастера, сделавшего этот сосуд, либо какое-то пожелание.
Также надписью может быть рисунок на бертекском сосуде, на поверхности которого изображения птиц чередуются со знаками. Некоторые исследователи высказывали предположение о возможности существования письменности у центрально-азиатских кочевников уже в VI - V вв. до н.э., ссылаясь
на надпись на серебряном сосуде из кургана Иссык.
Среди предметов вооружения в бертекских курганах найдены кинжалы, чеканы, наконечники стрел, нож. Кинжалов найдено два. Один из них - из кургана № 1 памятника Бертек-10 - бронзовый, представляет собой уменьшенную копию настоящего. Длина этого кинжала 16 см, рукоять у него прямая, гладкая, клинок шире рукояти, имеет линзовидное сечение, на вершие асимметричное, брусковидное, перекрестие с овальными выступам. Этот тип кинжалов не является датирующим.
Как это часто бывает в пазырыкских погребениях, в кургане № 1 могильника Бертек-1 на правом боку погребенного найдена имитация ножа; представляющего собой предмет карасукского типа. Нож этот с кольцевым навершием, коленчатый может быть датирован VII - VI вв. до н. э. Для него были изготовлены деревянные односторонние ножны с прорезью по форме лезвия. Это уже седьмая находка карасукского ножа в пазырыкском погребении, где он имитировал кинжал.
Поскольку карасукские ножи и кинжалы были найдены и в погребениях Улангомского могильника (Монголия), следует говорить об определенной закономерности данного явления. Вероятно, особенности местонахождения (а это могли быть и случайные находки, как нередко происходит с карасукским оружием и сейчас на Алтае) и необычайность формы усиливали сакральное значение этих предметов, возможно, связанных в сознании пазырыкцев с их предками. Поэтому положить их в могилу могло быть даже предпочтительнее, чем обычную имитацию.
Предположение В.Д.Кубарева о том, что в условиях изоляции Горного Алтая какая-то этническая группа сохранила типы вещей своих предков и продолжала их изготовлять, вряд ли правомерно. Ведь почти все найденные в пазырыкских погребениях ножи карасукского типа были использованы не по назначению - они имитировали кинжал: лезвие было заточено по обе стороны, чтобы придать ему вид обоюдоострого клинка, и в четырех из семи случаев ножи были помещены в деревянные ножны, предназначенные для кинжалов. То есть налицо все признаки вторичного использования "антикварной" вещи. Рост количества находок ножей карасукских форм в погребениях V - II вв. до н.э. может свидетельствовать о том, что пазырыкцы лучше нас представляли месторасположение и типы позднебронзовых памятников Горного Алтая.
Из двух найденных миниатюрных бронзовых чеканов один (из кург. № 1 могильника Бертек-1) был тоже своего рода имитацией или символом чекана. Если втулка на нем была вырезана из дерева, то боек представлял собой вставленное в сделанные отверстия бронзовое шило, длина которого 12 см, сечение четырехугольное, шляпка круглая. Шилья никогда не были принадлежностью пазырыкского погребального инвентаря. Лишь недавно в курганах Сайлюгема В.Д Кубаревым было найдено два бронзовых четырехгранных в сечении экземпляра. Он связывает их появление с заимствованием "населением приграничных районов Восточного Алтая у древних племен Монголии и Тувы".
В этом случае мы опять имеем дело с "чужой", заимствованной вещью, специально для использования которой была вырезана втулка без бойка, т.е. для изготовления имитации чекана это шило было выбрано не случайно.
В использовании подобных вещей присутствовали какие-то сакральные представления. Данный чекан - не единственная имитация такого рода. В могильнике Узунтал была обнаружена модель чекана, сделанная очень простым способом: в деревянную рукоять был вставлен бронзовый кинжал. Две имитации чеканов, представляющие собой тонкую бронзовую пластинку, продетую сквозь древко рукояти, найдены В.Д Кубаревым в кургане № 3 могильника Юстыд и в могильнике Уландрык.
Таким образом, среди предметов пазырыкского погребального инвентаря присутствовали не только уменьшенные копии и миниатюрные экземпляры, но и имитации, в которых "антикварные" или чужеродные вещи использовались не по назначению.

Второй чекан (из кург. № 1 могильника Бертек-20) - бронзовый, миниатюрный (общая длина 11 см), обушковый, изготовленный специально для погребения, с незачищенными литейными швами - типичная находка в пазырыкском погребении мужчины-воина.

Железный нож (из кург. № 1 могильника Бертек-1) - плохой сохранности, с отверстием у края рукояти, однолезвийный, с треугольным сечением клинка. Клинок и рукоять не разделены. Ножи этого типа - постоянная находка в пазырыкских погребениях. Они имеют широкий период бытования - от VIII в. до н.э. (в Уйгараке) до II в. до н. э. (на Алтае).

Наконечников стрел найдено четыре. Все они (из кург. № 1 могильника Бертек-10) костяные, черешковые, трехгранные, с шипами. На трех из них на черешках нанесены косые насечки. Длина наконечников составляет от 4,5 до 5 см. Наконечники этого же типа, ближайшие аналоги упомянутым, найдены в ак-алахинских курганах. Пока, судя по находкам в Бертекской котловине, в пазырыкских курганах преобладают черешковые наконечники стрел.

Деревянная часть лука длиной 15 см - единственное, что от него сохранилось. Отсутствие костяных накладок может свидетельствовать о том, что он был такой же, как и в остальных пазырыкских курганах - сегментовидной формы.

Бронзовый крючок длиной 4 см с остатками кожи был обнаружен в кургане № 1 могильника Бертек-10. Скорее всего, он использовался в качестве застежки ремня.

С погребением лошади в кургане № 1 могильника Бертек-10 найдены железные удила, роговые пронизи, подпружная пряжка из рога. Пряжка блоковидная, с двумя ременными вырезами и неподвижным выступающим наружу шпеньком, размеры ее 5 х 3,5 см. Бытовали такие пряжки с VI в. до н.э. вплоть до первой половины I тыс. н.э. Роговые пронизи круглой формы с круглыми отверстиями (2 экз. обнаружено в кург. № 1 могильника Бертек-10) имеют широкий круг аналогов в пазырыкских курганах. Существовали они с VIII в. до н.э. Четыре роговые подвески в форме кабаньих клыков, найденные рядом с тленом от седла, вероятно, являлись его украшением.
С погребением лошади в могильнике Бертек-27 были найдены фрагменты деревянного щита и железные удила.

В целом погребальный инвентарь рассматриваемых пазырыкских погребений Бертека не представляет четких данных для датировки памятников. Отметим лишь, что они не моложе III в. до н.э., поскольку явно преобладают бронзовые вещи, а те немногие предметы, которые могут быть датированы, относятся в основном к V - III вв. до н.э. или более древнему времени.

 
То, что в насыпях двух из четырех исследованных пазырыкских курганов Бертека были найдены зернотерка и жернова - довольно знаменательный факт, на котором необходимо остановиться особо.

Рисунок: каменные жернова.

Пазырыкцы никогда не были кочевниками в полном смысле этого слова. Уже С.И.Руденко писал, что население Горного Алтая было в основном оседлым или полуоседлым, приводя этому ряд доказательств. Он считал, что "менее зажиточные хозяйства круглый год оставались на одном месте". Особенность горно-алтайского скотоводства, опираясь на археологические источники, охарактеризовал С.В.Киселев:
"В горах кочевнический уклад не был особенно силен. Наличие искусно срубленных погребальных камер говорит о знакомстве с конструкцией деревянного дома. Очевидно, не только кибитка, но и постоянное деревянное жилище, может быть в виде рубленой юрты, было достаточно распространенным. Вполне возможно, что это определялось самим характером горно-алтайского скотоводства, связанного с сезонными передвижениями на очень ограниченном пространстве - из долины на соседние горные пастбища и обратно. И там, и здесь могли ставиться постоянные рубленые жилища".

Еще в прошлом веке, наблюдая жизнь алтайцев, эту особенность их хозяйственного уклада, связанную с природными условиями, отмечал В.В.Радлов. "На Алтае нет подлинного кочевания, - писал он, - Алтай повсюду так богат травами, что даже крупные стада перемещаются на очень небольшом участке. Люди победнее круглый год остаются на том же месте".

Сходный образ жизни пазырыкцев способствовал ведению ограниченного земледельческого хозяйства. Другое дело, что далеко не везде это позволяли климатические условия. Благоприятных условий не было в урочище Бертек, но они могли существовать в Центральном и Северном Алтае. В.В.Радлов, например, описывая хозяйственные занятия алтайцев, отмечал, что "женщины по преимуществу, обрабатывают мотыгой и засевают ячменем небольшие - всего в несколько квадратных саженей - пашни, обнесенные изгородью". Есть и большие пашни на Среднем Урсуле.
 
В системе питания любого, даже кочевого народа значительное место уделено растительной пище. Классическим примером комплексного ведения хозяйства с ограниченным земледелием может служить хозяйственный уклад хунну. Существование земледелия у них можно считать вполне доказанным как данными письменных китайских источников, так и археологическими свидетельствами.
Образ жизни и среда обитания пазырыкцев во многом сходны с хуннускими. Вероятно так же, как и хунну, пазырыкцы нуждались, пусть в небольшом количестве, в собственных продуктах земледелия. Изучение пазырыкской культуры по погребальным комплексам давало информацию главным образом о мясомолочных продуктах, которые помещали рядом с умершими и остатки которых затем были найдены в могилах (кости баранов, сыр, какая-то пища в сосудах).
Но рацион пазырыкцев включал и растительную пищу.
Так, например, в погребениях могильника Уландрык В. Д. Кубарев обнаружил две лепешки из протертых зерен дикорастущего волоснеца. Другим свидетельством того, что пазырыкцы употребляли в пищу злаки, являются все чаще находимые в насыпях пазырыкских курганов каменные зернотерки и даже жернова.
Так, зернотерка была найдена в кургане № 1 могильника Бсртек-10; в кургане № 3 памятника Юстыд XII обнаружены две каменные зернотерки с курантами, зернотерка была в насыпи кургана № 4 памятника Бике-1, в могильнике Айрыдаш III. И этим далеко не исчерпывается перечень находок, просто их чаще всего считали "более поздними привнесениями жертвенного характера".
 
В настоящее время можно говорить о том, что помещение в насыпь кургана или даже на каменное кольцо, окружавшее его, зернотерок - это определенная закономерность в погребальном обряде пазырыкцев и, как все с ним связанное, такой акт носил сакрализованный характер. В данном случае нас интересует утилитарная роль этих предметов в жизни пазырыкцев. Если зернотерки со всей определенностью указывают на широкое использование дикорастущих злаков, но не могут быть достоверным свидетельством существования земледелия у населения Горного Алтая в скифское время, то находка каменных жерновов на плите оградки, окружавшей курган № 1 могильника Бертек-1, в условиях, исключающих их более позднее попадание в это погребальное сооружение, - уже повод для того, чтобы поставить вопрос о возможности ведения пазырыкцами земледельческого хозяйства.
 
Впервые каменные ручные жернова и зернотерка были найдены при разборке насыпи в центральной части второго Башадарского кургана.

С.И.Руденко связал их с впускными погребениями алтайцев. Находка на Бертеке позволяет отнести башадарские жернова к пазырыкской культуре.
Второй Башадарский курган был датирован VI в. до н.э. Выходит, что к этому периоду относятся первые следы существования земледелия у пазырыкцев в Горном Алтае. Л.Р.Кызласов, специально посвятивший статью тагарской ручной мельнице, найденной между плит оградок кургана Салбык (IV-III вв. до н.э.), писал, что "тагарское земледелие достигло такого уровня производительности, что при переработке его продукта недостаточной стала древняя зернотерка", тагарцы стали применять ручную вращающуюся мельницу, которая, как это доказано экспериментально, в двенадцать раз производительнее хорошей зернотерки.
"Появление ручной вращающей мельницы с двумя круглыми жерновами связано с расширением посевных площадей в эпоху ирригационного земледелия, оно делает несомненным применение пахотных орудий типа сохи и плуга с использованием тягловой силы быков и коней".
Таким образом, если исходить из технической характеристики этого орудия труда, то у пазырыкцев могло существовать земледелие в уже довольно развитом виде.
 
Другое предположение состоит в том, что ручные жернова нужны были для обработки зерна, которое пазырыкцы в необходимом количестве получали и южных соседей - земледельческих государств Китая.
Впрочем, свои потребности в зерне они могли удовлетворять и путем обмена с соседями, и за счет собственных посевов - одно не исключает другого. В таком случае найденные жернова могут служить свидетельством лишь того, что зерна было много. Его обрабатывали поздней осенью и зимой, поэтому не удивительно, что жернова найдены в высокогорном зимнем пастбище.
В этой связи уместно вспомнить находку хранилища зерна в культурном слое эпохи раннего железа в Денисовой пещере, как, впрочем, и другие многочисленные свидетельства наличия земледелия у пазырыкцев. В последние десятилетия в изучении пазырыкской культуры наметился существенный территориальный сдвиг. Наибольшее число полностью исследованных могильников находится в Юго-Восточном Алтае, в настоящее время проводятся раскопки на самом юге Горного Алтая непосредственно на границе с Китаем. Эта ситуация актуализирует вопрос о взаимоотношениях носителей пазырыкской культуры с населением государств Китая и с теми, кто жил на его южных границах и кого сами китайцы называли северными варварами.
Сегодня это наиболее остро стоящая проблема, вызывающая интерес у широкого круга исследователей. Для ее решения используются известные предметы китайского происхождения, найденные в "княжеских" курганах Пазырыка, - зеркало, ткани. Определению места изготовления этих вещей и в связи с этим передатировке пазырыкских курганов посвящены статьи американских ученых Эммы С. Банкер и Аннет Л.Джулиано. Но это лишь один аспект важной проблемы.
 
Очень интересные свидетельства тесных связей носителей пазырыкской культуры и населения Северного Китая дают рядовые погребения Юго-Западного Алтая: между ними существуют параллели в погребальном обряде и в инвентаре. То есть речь идет не о ввозе вещей, а об общих чертах в материальной и духовной культуре.
Для примера остановимся лишь на некоторых аналогиях.
Так, у пазырыкцев (в широком толковании этого названия) иногда встречается и потому обращает на себя особое внимание обычай укладывания в головах погребенного в могильной яме черепов коней, коз и некоторых костей этих животных. Отражение данного обычая имеет прямые, аналогии в могильниках Северного Китая - Маоцингоу, Таохунбал, Сигоупань, датируемых V - III вв. до н.э. (кроме того, примечательно и положение похороненных в этих могильниках - головой на восток). Эта черта, столь необычная для Алтая скифского времени, но получившая распространение вплоть до северных предгорий (в погребениях могильника Сибирка найдены следы лаковых изделий), может быть связана с инфильтрацией населения Северного Китая, которая ранее никогда не учитывалась при рассмотрении связей пазырыкской культуры, возможно, потому, что новые материалы с этой территории были опубликованы лишь в последнее время.
Относительно этнической атрибутации этих памятников существует две точки зрения: либо они протохуннуские, либо принадлежат лоуфаням, но в любом случае это население Северного Китая. Оно имело ряд общих черт с пазырыкцами.
Так, например, в могильниках Маоцингоу, Сигоупань, Таохунбал были найдены бронзовые украшения - накосники, прямые аналоги которых обнаружены в могильниках Уландрык (пять пар) и Юстыд (один). В женских погребениях их могильников найдены деревянные накосники, формой и видом резной орнаментации идентичные китайским. Разница только в материале. Особенно же важно то, что по времени они синхронны китайским. В целом, вероятно, можно говорить, что между древнекитайскими государствами периода сражающихся царств и пазырыкцами существовали посредники на территории Ордоса, близкие к пазырыкцам по образу жизни и культуре. Связи с ними были более тесными и разнообразными, чем это представлялось ранее. В территориальном отношении Бертек является идеальным местом для исследования механизма этих связей.
Категория: load, Урочище Пазырык - пазырыкские курганы |
15-02-2012, 14:12
Просмотров: 6175

Комментарии:

Оставить комментарий


Расстояния дорог Алтая
От:
До:
Через:
  • Акай Кине сообщил о переносе даты ритуала, посвященного "принцессе"
  • Бердников и Тулеев подписали важные соглашения об экономическом сотрудничестве
  • В Горно-Алтайске проходит III-й съезд медиков-травматологов
  • Автолюбители-экстремалы покорили нехоженые прителецкие горы
  • Американский климатолог призвал алтайцев готовиться к экстренным погодным изменениям
  • Глава Минтранса РФ высоко оценил работу правительства Горного Алтая по устранению последствий паводков
  • На совете старейшин не обсуждался вопрос о перезахоронении "алтайской принцессы"
  • На Алтае начнут развивать новое направление экотуризма
  • Кремль призвал алтайских политиков к взаимопониманию
  • Врио Республики Алтай Александр Бердников осмотрел важнейшие строящиеся объекты региона
  • Карта сайта ® 2011-2014
    При использовании материалов необходимо наличие прямой индексируемой ссылки на первоисточник