Второй чекан (из кург. № 1 могильника Бертек-20) - бронзовый, миниатюрный (общая длина 11 см), обушковый, изготовленный специально для погребения, с незачищенными литейными швами - типичная находка в пазырыкском погребении мужчины-воина.

Железный нож (из кург. № 1 могильника Бертек-1) - плохой сохранности, с отверстием у края рукояти, однолезвийный, с треугольным сечением клинка. Клинок и рукоять не разделены. Ножи этого типа - постоянная находка в пазырыкских погребениях. Они имеют широкий период бытования - от VIII в. до н.э. (в Уйгараке) до II в. до н. э. (на Алтае).

Наконечников стрел найдено четыре. Все они (из кург. № 1 могильника Бертек-10) костяные, черешковые, трехгранные, с шипами. На трех из них на черешках нанесены косые насечки. Длина наконечников составляет от 4,5 до 5 см. Наконечники этого же типа, ближайшие аналоги упомянутым, найдены в ак-алахинских курганах. Пока, судя по находкам в Бертекской котловине, в пазырыкских курганах преобладают черешковые наконечники стрел.

Деревянная часть лука длиной 15 см - единственное, что от него сохранилось. Отсутствие костяных накладок может свидетельствовать о том, что он был такой же, как и в остальных пазырыкских курганах - сегментовидной формы.

Бронзовый крючок длиной 4 см с остатками кожи был обнаружен в кургане № 1 могильника Бертек-10. Скорее всего, он использовался в качестве застежки ремня.

С погребением лошади в кургане № 1 могильника Бертек-10 найдены железные удила, роговые пронизи, подпружная пряжка из рога. Пряжка блоковидная, с двумя ременными вырезами и неподвижным выступающим наружу шпеньком, размеры ее 5 х 3,5 см. Бытовали такие пряжки с VI в. до н.э. вплоть до первой половины I тыс. н.э. Роговые пронизи круглой формы с круглыми отверстиями (2 экз. обнаружено в кург. № 1 могильника Бертек-10) имеют широкий круг аналогов в пазырыкских курганах. Существовали они с VIII в. до н.э. Четыре роговые подвески в форме кабаньих клыков, найденные рядом с тленом от седла, вероятно, являлись его украшением.

С погребением лошади в могильнике Бертек-27 были найдены фрагменты деревянного щита и железные удила.

В целом погребальный инвентарь рассматриваемых пазырыкских погребений Бертека не представляет четких данных для датировки памятников. Отметим лишь, что они не моложе III в. до н.э., поскольку явно преобладают бронзовые вещи, а те немногие предметы, которые могут быть датированы, относятся в основном к V - III вв. до н.э. или более древнему времени.

 

То, что в насыпях двух из четырех исследованных пазырыкских курганов Бертека были найдены зернотерка и жернова - довольно знаменательный факт, на котором необходимо остановиться особо.

Пазырыкцы никогда не были кочевниками в полном смысле этого слова. Уже С.И.Руденко писал, что население Горного Алтая было в основном оседлым или полуоседлым, приводя этому ряд доказательств. Он считал, что "менее зажиточные хозяйства круглый год оставались на одном месте". Особенность горно-алтайского скотоводства, опираясь на археологические источники, охарактеризовал С.В.Киселев:

Еще в прошлом веке, наблюдая жизнь алтайцев, эту особенность их хозяйственного уклада, связанную с природными условиями, отмечал В.В.Радлов. "На Алтае нет подлинного кочевания, - писал он, - Алтай повсюду так богат травами, что даже крупные стада перемещаются на очень небольшом участке. Люди победнее круглый год остаются на том же месте".

Сходный образ жизни пазырыкцев способствовал ведению ограниченного земледельческого хозяйства. Другое дело, что далеко не везде это позволяли климатические условия. Благоприятных условий не было в урочище Бертек, но они могли существовать в Центральном и Северном Алтае. В.В.Радлов, например, описывая хозяйственные занятия алтайцев, отмечал, что "женщины по преимуществу, обрабатывают мотыгой и засевают ячменем небольшие - всего в несколько квадратных саженей - пашни, обнесенные изгородью". Есть и большие пашни на Среднем Урсуле.

 

В системе питания любого, даже кочевого народа значительное место уделено растительной пище. Классическим примером комплексного ведения хозяйства с ограниченным земледелием может служить хозяйственный уклад хунну. Существование земледелия у них можно считать вполне доказанным как данными письменных китайских источников, так и археологическими свидетельствами.

Образ жизни и среда обитания пазырыкцев во многом сходны с хуннускими. Вероятно так же, как и хунну, пазырыкцы нуждались, пусть в небольшом количестве, в собственных продуктах земледелия. Изучение пазырыкской культуры по погребальным комплексам давало информацию главным образом о мясомолочных продуктах, которые помещали рядом с умершими и остатки которых затем были найдены в могилах (кости баранов, сыр, какая-то пища в сосудах).

Но рацион пазырыкцев включал и растительную пищу.

Так, например, в погребениях могильника Уландрык В. Д. Кубарев обнаружил две лепешки из протертых зерен дикорастущего волоснеца. Другим свидетельством того, что пазырыкцы употребляли в пищу злаки, являются все чаще находимые в насыпях пазырыкских курганов каменные зернотерки и даже жернова.

Так, зернотерка была найдена в кургане № 1 могильника Бсртек-10; в кургане № 3 памятника Юстыд XII обнаружены две каменные зернотерки с курантами, зернотерка была в насыпи кургана № 4 памятника Бике-1, в могильнике Айрыдаш III. И этим далеко не исчерпывается перечень находок, просто их чаще всего считали "более поздними привнесениями жертвенного характера".

 

В настоящее время можно говорить о том, что помещение в насыпь кургана или даже на каменное кольцо, окружавшее его, зернотерок - это определенная закономерность в погребальном обряде пазырыкцев и, как все с ним связанное, такой акт носил сакрализованный характер. В данном случае нас интересует утилитарная роль этих предметов в жизни пазырыкцев. Если зернотерки со всей определенностью указывают на широкое использование дикорастущих злаков, но не могут быть достоверным свидетельством существования земледелия у населения Горного Алтая в скифское время, то находка каменных жерновов на плите оградки, окружавшей курган № 1 могильника Бертек-1, в условиях, исключающих их более позднее попадание в это погребальное сооружение, - уже повод для того, чтобы поставить вопрос о возможности ведения пазырыкцами земледельческого хозяйства.

 

Впервые каменные ручные жернова и зернотерка были найдены при разборке насыпи в центральной части второго Башадарского кургана.

С.И.Руденко связал их с впускными погребениями алтайцев. Находка на Бертеке позволяет отнести башадарские жернова к пазырыкской культуре.

Второй Башадарский курган был датирован VI в. до н.э. Выходит, что к этому периоду относятся первые следы существования земледелия у пазырыкцев в Горном Алтае. Л.Р.Кызласов, специально посвятивший статью тагарской ручной мельнице, найденной между плит оградок кургана Салбык (IV-III вв. до н.э.), писал, что "тагарское земледелие достигло такого уровня производительности, что при переработке его продукта недостаточной стала древняя зернотерка", тагарцы стали применять ручную вращающуюся мельницу, которая, как это доказано экспериментально, в двенадцать раз производительнее хорошей зернотерки.

"Появление ручной вращающей мельницы с двумя круглыми жерновами связано с расширением посевных площадей в эпоху ирригационного земледелия, оно делает несомненным применение пахотных орудий типа сохи и плуга с использованием тягловой силы быков и коней".

Таким образом, если исходить из технической характеристики этого орудия труда, то у пазырыкцев могло существовать земледелие в уже довольно развитом виде.

 

Другое предположение состоит в том, что ручные жернова нужны были для обработки зерна, которое пазырыкцы в необходимом количестве получали и южных соседей - земледельческих государств Китая.

Впрочем, свои потребности в зерне они могли удовлетворять и путем обмена с соседями, и за счет собственных посевов - одно не исключает другого. В таком случае найденные жернова могут служить свидетельством лишь того, что зерна было много. Его обрабатывали поздней осенью и зимой, поэтому не удивительно, что жернова найдены в высокогорном зимнем пастбище.

В этой связи уместно вспомнить находку хранилища зерна в культурном слое эпохи раннего железа в Денисовой пещере, как, впрочем, и другие многочисленные свидетельства наличия земледелия у пазырыкцев. В последние десятилетия в изучении пазырыкской культуры наметился существенный территориальный сдвиг. Наибольшее число полностью исследованных могильников находится в Юго-Восточном Алтае, в настоящее время проводятся раскопки на самом юге Горного Алтая непосредственно на границе с Китаем. Эта ситуация актуализирует вопрос о взаимоотношениях носителей пазырыкской культуры с населением государств Китая и с теми, кто жил на его южных границах и кого сами китайцы называли северными варварами.

Сегодня это наиболее остро стоящая проблема, вызывающая интерес у широкого круга исследователей. Для ее решения используются известные предметы китайского происхождения, найденные в "княжеских" курганах Пазырыка, - зеркало, ткани. Определению места изготовления этих вещей и в связи с этим передатировке пазырыкских курганов посвящены статьи американских ученых Эммы С. Банкер и Аннет Л.Джулиано. Но это лишь один аспект важной проблемы.

 

Очень интересные свидетельства тесных связей носителей пазырыкской культуры и населения Северного Китая дают рядовые погребения Юго-Западного Алтая: между ними существуют параллели в погребальном обряде и в инвентаре. То есть речь идет не о ввозе вещей, а об общих чертах в материальной и духовной культуре.

Для примера остановимся лишь на некоторых аналогиях.

Так, у пазырыкцев (в широком толковании этого названия) иногда встречается и потому обращает на себя особое внимание обычай укладывания в головах погребенного в могильной яме черепов коней, коз и некоторых костей этих животных. Отражение данного обычая имеет прямые, аналогии в могильниках Северного Китая - Маоцингоу, Таохунбал, Сигоупань, датируемых V - III вв. до н.э. (кроме того, примечательно и положение похороненных в этих могильниках - головой на восток). Эта черта, столь необычная для Алтая скифского времени, но получившая распространение вплоть до северных предгорий (в погребениях могильника Сибирка найдены следы лаковых изделий), может быть связана с инфильтрацией населения Северного Китая, которая ранее никогда не учитывалась при рассмотрении связей пазырыкской культуры, возможно, потому, что новые материалы с этой территории были опубликованы лишь в последнее время.

Относительно этнической атрибутации этих памятников существует две точки зрения: либо они протохуннуские, либо принадлежат лоуфаням, но в любом случае это население Северного Китая. Оно имело ряд общих черт с пазырыкцами.

Так, например, в могильниках Маоцингоу, Сигоупань, Таохунбал были найдены бронзовые украшения - накосники, прямые аналоги которых обнаружены в могильниках Уландрык (пять пар) и Юстыд (один). В женских погребениях их могильников найдены деревянные накосники, формой и видом резной орнаментации идентичные китайским. Разница только в материале. Особенно же важно то, что по времени они синхронны китайским. В целом, вероятно, можно говорить, что между древнекитайскими государствами периода сражающихся царств и пазырыкцами существовали посредники на территории Ордоса, близкие к пазырыкцам по образу жизни и культуре. Связи с ними были более тесными и разнообразными, чем это представлялось ранее. В территориальном отношении Бертек является идеальным местом для исследования механизма этих связей.