В нашей небольшой тургруппе возрастной диапазон составил от 6 до 72 лет. Я – самая старшая, да еще две пенсионерки, в расцвете лет – педагог Вера, доктор Наталья и художница Марина с шестилетним сыном Ромой. Наш водитель и проводник – Артем. Вот таким пестрым составом отправляемся в путешествие, можно сказать, экспедицию на юго-восточный Алтай на видавшем виды Уазике военного защитного цвета в августе 2010 г.
Пока мы неустанно любуемся красотами Чуйского тракта (хотя все мы неоднократно ездим по нему), Вера и Наталья знакомят нас с историей и достопримечательностями тех мест, которые проезжаем. Я, как бывший геолог, рассказываю о горных породах и геологической истории. Перед перевалом Чике-Таман наши экскурсоводы показывают фрагменты старого тракта и землянки, где жили строители ЗК (заключенные). На перевале любуемся уходящими в неоглядную даль хребтами, долинами между ними и серебряными ленточками рек. На небе – ни облачка. Нам очень повезло с погодой после бесконечных дождей.
Люди, путешествующие по нашему прекрасному Алтаю! Убирайте за собой мусор, не превращайте в урну волшебные наши края. Это совсем не трудно: собрать все остатки после себя и сложить в контейнер в ближайшей деревне или на автозаправке!
Перевалив Чике-Таман, останавливаемся на отдых. Обедаем домашними припасами, кипятим чай. Как хорошо, лежа на травке под старыми елями, смотреть на голубое небо, где парит пара беркутов, слушать журчание прозрачной речки Ильгумень, вдыхать аромат нагретых солнцем елей… И дико выглядят здесь брошенные бутылки, пакеты, прочий мусор. Люся берет пакет, собирает все это. Мы присоединяемся к ней. Оставляем чистую поляну.
Артем поспал, едем дальше. В особо приглянувшихся живописных местах останавливаемся, наши экскурсоводы щелкают фотоаппаратами. У памятника легендарному Кольке Снегиреву, герою песни «Есть по Чуйскому тракту дорога…» стоит наполовину налитый стакан водки – коллеги поминают. На небольшой площадке, над кучей, серебристыми звездочками растут пушистые эдельвейсы. Эти цветы растут высоко в горах, в труднодоступных местах. Их альпинисты дарят любимым.
Мы поднялись на большую высоту. Березы и сосны в начале нашего пути сменились на Семинском перевале кедрами и лиственницами, елями, а те – кустиками на каменных нагромождениях, а то и вовсе – сплошными скальными обрывами над дорогой. Пейзаж суровый, но прекрасный. А потом снова лиственницы сбегают с крутых склонов и толпятся зелеными островками и мысками у русла серебристой шумной Чуи. Ландшафт постоянно сменяется. Красота!
В Акташ въезжаем в начинающихся сумерках. На юге вырисовываются снежные вершины Северо-Чуйских Альп. В поселке много новых домов, великолепная новая школа, отстроенные после землетрясения 2003 года. Но остались и разрушенные, как памятники разгула грозной стихии.
Великолепное ущелье – Красные ворота предстает уже в сумерках. Выходим из машины, под мостом бешено несется по крупным глыбам речка Чибит, прозрачная, как слеза. Любуемся в компании подъехавших новосибирцев. Породы ущелья окрашены в красный цвет, благодаря наличию киновари – руды с ртутью, которую добывали на акташском руднике. Проезжаем озеро Чейбек-кёль. Мертвое озеро, вытянутое слева вдоль дороги, оно блистает в темноте. В водах этого озера не водится ничего живого. Только лиственницы, отражаются в его холодной глади. По преданию на берегах этого озера некогда буйствовали злые духи. Именно эти предания подсказали Ивану Ефремову, автору известного романа «Туманность Андромеды», сюжет рассказа «Озеро горных духов».
Начинается подъем на Улаганский перевал. Проезжаем еще озеро и под самым перевалом останавливаемся на ночлег. Метрах в 50-ти в ложбине блестит большое озеро, у южного его края стоит несколько палаток, но они далеко от нас. Прямо на юге в раме близлежащих горок высятся вдали два белоснежных пика Курайского хребта. Неподалеку от нашего лагеря старая лиственница уютно стоит на уступе перед озером. Хорошо. Быстро ставим палатки, готовим ужин.
Августовское небо щедро усеяно звездами, то тут, то там прочеркивают яркие штрихи – падающие звезды, август – месяц звездопадный. Едва поужинали, к нам подъезжает машина. Девушка-алтайка и «сопровождающие лица» осведомляются: «Сети ставили? Озеро наше!». Наш отрицательный ответ убедительно подкрепляем составом нашей компании – не рыбаки! За это, видимо, она подкинула нам дровишек. «Дым костра создает уют» – это точно. Искры плывут в ночное небо. Из души просятся песни: бардовские, советские, романсы. Люся – специалист по романсам. Но надо расходиться по палаткам. Артем благодарит за импровизированный концерт. Очень свежо. Лагерь затихает. Мои соседи по палатке Люся и Валентина похрапывают. Я не могу уснуть. Часа в три ночи у лагеря останавливается машина, фары не гасят. Толкают нашу палатку: «Мужики, выходите, надо поговорить! Сети ставили?» Валентина жалобно: «Тут женщины!». «А, извините, отдыхайте!» – идут к нашей машине, барабанят. Там спит Артем, он закрылся изнутри. Люся и Валентина решают выйти и поговорить. Мне делается смешно: я представляю изумление разбойников, когда они увидят двух пожилых путешественниц, с которых ни водки, ни денег не возьмешь. Слышу извинения, почти светскую беседу. Уезжают с рекомендацией не ставить больше палатки рядом с дорогой: «Так, чтобы не видно было вас с дороги!»
Все, конечно проснулись. Скорей бы рассвет. Очень холодно. Наконец сереет. Можно и чай вскипятить. Вылезаем из палатки. Кругом хрустит иней, над озером поднимается туман, лес с противоположного берега отражается в воде. Как в песне: «И не понять, толи небо в озеро упало, И не понять, толи озеро в небо плывет…».
Подъезжает машина. Сакраментальный вопрос: «Сети ставили? Мы хозяева озера!». Эти и в самом деле хозяева, миролюбиво разговаривают, советуют машину не ставить так близко к дороге, приглашают к себе на турбазу переночевать на обратной дороге. Выбирают сети. Одна рыбка поймалась.
Пока варится завтрак, идем бродить по гривке в лесу. В подлеске у лиственниц карликовая береза, брусничник. Попадаются маслята, собираем на обед. После завтрака – в путь. С Улаганского перевала дорога петляет по той же тайге, то круче, то положе. Пылим.
Улаган, к нашему удивлению, весьма зажиточное село: все дома добротные, часто встречается ныне модный сайдинг. Возле домов в палисадниках ни огородов, ни цветов, просто трава. «Английские газоны» – шутит Вера. В самой деревне – ни деревца. За Улаганом снова меняется ландшафт: кругом степная растительность. Только низкорослой полыни несколько видов, кое-где ковыль. Подъезжаем к знаменитым Пазырыкским курганам, открытым в 1924 году экспедицией этнографического отделения Русского музея под руководством С.И. Руденко. Курганы отнесены к скифской культуре III века до н.э.
Вера и Наталья рассказывают о том, что благодаря вечной мерзлоте, там сохранились изделия из дерева, кожи, ткани, даже шерстяной ворсовой ковер, меха, металлы, мумифицированные люди и кони. 13 залов в Эрмитаже занимают эти экспонаты. В кургане, на развалах которого мы стоим, вместе с воином, вероятно военоначальником, было похоронено 16 лошадей. Впечатляет множество крупных камней, принесенных на курган. Видно строители не жалели рабов. Пока поднимаемся к машине, встречаем небольшие полянки полевой клубники. Она не такая крупная и сладкая, как в окрестностях нашего Алтайского, но полакомиться можно.
После Улагана дорога резко ухудшается: ямы, промоины, сложный рельеф, узкая проезжая часть. И хотя мы поднимаемся на перевал, то и дело ныряем с коротких спусков, иногда таких крутых, что замирает сердце. Нередко навстречу идут легковые машины, в основном новосибирские номера. Снова въезжаем в тайгу. Между лиственницами и кедрами светлые поляны, на которых высятся копна изумительного зеленого сена. Сытые лошади бродят свободно в одиночестве. Дорога красиво окаймлена лиловыми зарослями Иван-чая.
И вот мы въезжаем на перевал, выходим и… дух захватывает от прекрасного вида. Мы стоим на краю глубокого – несколько сотен метров каньона. Наш склон, хоть и круто уходит в долину, покрыт растительностью, а на противоположном – крутой скальный обрыв, увенчанный лиственным лесом. Глубоко внизу на дне каньона – великолепное огромное озеро, отражающее синь неба. Замираем от этого безмолвного великолепия. Фотоаппараты щелкают наперебой. Налюбовавшись, едем дальше.
Спуск гораздо круче, и вот разворачивается панорама грандиозных горных вершин, окаймляющих долину реки Чулышман. Мы на правом борту каньона, на перевале Кату-Ярык. Глядя на горные громады, я слышу гул. Нет, не звук, это какой-то внутренний гул, такая энергетика идет от этих грозных и прекрасных громадин. С противоположного борта каньона прерывистой белой ниткой виден водопад. Мы заворожены грандиозной панорамой. Спуск в долину Чулышмана змеится узким серпантином из 11 поворотов по крутому склону. Артем отправляет нас пешком. Мы все поражены увиденной красотой!!! Энергетика потрясающая!!!
Спускаемся. Легковые машины обгоняют нас довольно часто: томичи, новосибирцы едут к югу Телецкого озера по этой прекрасной, хотя и трудной дороге. Долина Чулышмана просторна и весела, хотя окаймлена почти вертикальными склонами с абсолютным превышением 800 метров! Вера предлагает: «Давайте построим тут деревню и будем жить!». А пока уплетаем вкуснейший суп из грибов, собранных на Улаганском перевале. И хотя это было утром, кажется, что это было давно, а мы за это время проехали много разных климатических ландшафтов. Наш Алтай так неожиданно разнообразен и великолепен! Мы переполнены впечатлениями.
Чулышман здесь уже довольно большая быстрая река с прозрачной, с каким-то зеленоватым оттенком холоднющей водой. Но мы с Верой и Натальей, как утром в озере, окунаемся. Я рассматриваю гальки гранитов с крупными кристаллами полевого шпата, они мне хорошо знакомы: подумать только! Ровно пятьдесят лет назад, в августе 1960 года на водоразделе верховьев р. Чулышмана и Башкауса я собирала материал по этим гранитам для дипломной работы!
Как ни жаль, надо собираться в обратный путь. Шофер нарушает условия договора. Ни ночевки в долине Чулышмана, ни водопада Учар – цели нашей поездки… Но как ни жаль, собираемся в обратный путь. Подъем по серпантину из 11 поворотов пешком – не фунт изюма. Нас, троих пенсионеров, отправляют вперед, оставшиеся собирают лагерь. На перевале выясняется, что Марина с Ромой сократили перевал на два поворота: лезли в лоб по крутяку между камней. Герои среди нас! Как и Люся – тоже герой! Мы с Валентиной малодушно подняли руки, когда Артем догнал нас в конце первого поворота!
Обратный путь коротаем песнями. Наталья неоднократно затягивает: «Прощайте скалистые горы…». Мы подхватываем. В сумерках подъезжаем к Улагану. Мы полны впечатлений от природы. В темноте подъезжаем к месту нашего ночлега, но как-то не хочется здесь останавливаться. Я предлагаю выйти и спросить тех, кто решил здесь заночевать: «Сети ставили? Мы – хозяева озера!» – смеемся. Встречные озера мигают отраженными звездами.
Акташ. Артем подвозит нас на площадку возле пограничников, где стоит вертолет. Здесь ночевка. Площадка ровная: не придется сползать по склону в спальном мешке. Тепло. Все устали, без ужина ложимся спать. Ночь проходит спокойно. Просыпаемся, а Наталья уже хлопочет с завтраком. Солнечное утро, светлая речечка течет под скалистым обрывом. Лиственницы подступают к воде. Долина у Акташа широкая – близость Курайской степи. Невдалеке вдруг видим на лугу гуляющую журавушку. Рома и Вера подкрадываются поближе. Та спокойно продолжает пастись.
Пока завтракаем, собираемся, журавль так и ходит вокруг да около. В поселке сияет под солнцем купол небольшой церкви, воздвигнутой в честь новомученика Жени Родионова 19-ти лет, попавшего в плен в последнюю Чеченскую войну. Отказавшись принять ислам, он принял мученическую смерть с вырезанным на груди крестом.
Собираем лагерь, Люся собирает с полянки и берега речки чужой мусор. Уезжаем с чистого места, только зеленеет изумрудного цвета травка. Расстилающиеся виды, панорама гор Чуйского тракта кажется еще красивее и разнообразнее на обратном пути. Горы на прощание радуют и ласкают глаз. Они освещены с юга солнцем. Деревья, скалы, кустарник четко вырисовываются на крутых склонах, вершины гор то треугольные, то зубчатые, то округлые уходят в почти синее небо. В особо понравившихся местах останавливаемся: то на излучине серебристой Чуи в устье хрустально-прозрачного ручья, то у водопада с поэтическим названием «Девичьи слезы».
А вот и слияние двух наших красавиц Чуи и Катуни. С крутого скального обрыва любуемся потоком, где долго не смешиваются серебристо-серые воды Чуи и молочно-бирюзовые волны Катуни. Марина, презрев все правила техники безопасности, садится на край каменной кручи, свесив ноги. Рома устремляется туда же. Мы объясняем степень опасности, удерживаем его. Не хочется уходить с волшебного места. Но надо ехать, пора и обед варить, все проголодались. Решаем переехать мост и там найти уютное местечко.
Переезжаем мост и вдруг Артем говорит: «На прощанье я хочу вам сделать презент». Мы приятно удивлены. «Только не кричать!» – мы и не думаем. Едем по степному плато, приближаясь к повороту в долину Катуни против слияния с Чуей. Вдруг плато резко сужается, и дорога прижимается к скале справа, а слева – крутой обрыв. Дорога сильно сужается, при этом множество поворотов. Сердце замирает, кажется при каждом повороте, что колеса зависают над пропастью, куда осыпаются камни из-под колес. Страшно. В машине мертвая тишина. Молча молимся, ведь сказано: «не кричать». Время застыло. Повороты над пропастью кажутся бесконечными. Замечаю слева поворот и съезд к Катуни, обрыв выполаживается. Но мы проезжаем мимо и опять скалы вплотную справа, а слева – холодящая руки-ноги пропасть и повороты, повороты… Наконец, машина вылетает на широкое плоскогорье. Всеобщий вздох облегчения… «Ну вот, это мой презент» – молвит Артем.
Мы нервно смеемся. Он разворачивает машину. Желающих ехать нет. Когда мы подходим к Артему, мирно сидящему на осыпи возле машины, вновь нервно смеемся. Валентина обнимает и целует его в щеку. Я говорю: «Добрые люди за такие презенты в морду дают, а Валентина расцеловывает тебя!». Влезаем в машину, проехали плато. Вот и мост. Где же нам остановиться? Нам стало все равно: хоть тут при дороге. Мы с Ромой (старый, да малый!) спускаемся по крутой тропке к Катуни. Пока Вера и Марина хлопочут с обедом, мы «печем блины», кидая плоские гальки по поверхности реки. Как хорошо сидеть на валунах у стремительной любимой моей Катуни, смотреть на ее волны, водовороты, буруны, любоваться необыкновенным цветом воды.
А вот и сплавщики на рафтах в оранжевых жилетах. Радостно машут нам, а мы – им, скандируя: «Ба-боч-ку!» – сплавщики разворачивают рафт вокруг своей оси и синхронно взмахивают вверх веслами, как бабочка – крыльями. На реке все люди, как дети. Хорошо окунуться в холодную освежающую воду Катуни! С крутого берега стремительно спускается Наталья: она шла пешком всю обратную дорогу от места «презента» и теперь спешит к воде охладиться. Плавает и плавает в ледяных струях, освежаясь после изнурительной жары на плато. Зовут обедать. Девчата приготовили чудесное овощное рагу с тушенкой, а для вегетарианцев – рис с морковью. Их у нас трое. На прощание пьем вишневую наливку: за нашу успешную экспедицию, за нашу «теплую» компанию. Но не все поднимают кружки. Артем за рулем, другие – по убеждению: «Нет, ребята-демократы, только чай» – как гениально выразился В. Высоцкий. Редкие проезжающие с удивлением поглядывают на наш «пикник на обочине», приветствуя нас из машин.
Ну вот, последний бросок – до дома. По дороге Артем предлагает еще посмотреть старый мост через Катунь у Ини. Проезжаем по новому бетонному и спускаемся к старому. Наталья по пути рассказывала, что его строили заключенные по проекту и под руководством Ленинградского инженера С.А. Цаплина. Это был первый в мире канатный подвесной мост. Второй, аналогичный, позднее был построен в Америке. Строили лютой зимой, и к апрелю 1935 года мост был готов. Вручную, при низких температурах, в жутких условиях, люди воздвигали это чудо техники. Человека привязывали к шесту, поднимали, и на высоте вручную тянулись толстые железные канаты, прикручивались огромные гайки. Уму непостижимо! Строителям обещали свободу, но когда их вывозили, случилась авария. И они все три тысячи человек погибли. Обычная практика тех тяжких лет.
Молча ходим по мосту, как-то тяжело на душе. Сооружение грандиозное, не верится, что все это сделано просто руками… Руками тех, кто потом погибнет, все до единого. Вообще этот мост следует занести во всемирное наследие ЮНЕСКО. Он объявлен памятником истории и культуры РФ.
Надо ехать, дело к вечеру, а нам еще так далеко. За нашу дорогу мы проехали 5 перевалов, один из них, Кату-Ярык, даже прошли! Смеркается, уже плохо различимы горы. Зато теперь песни не смолкают. И днем мы пели, но днем и другие дела были, а теперь только поем. Репертуар весьма разнообразен, но неоднократно затягиваем: «Прощайте, скалистые горы…». В сумерках подъезжаем к Семинскому перевалу. Затяжной подъем кажется бесконечным. Запели песни из мультфильмов. Я замечаю: «К Комарскому перевалу мы будем петь: «Гуси-гуси! Га-га–га» – все смеются. Мы с Люсей развлекаем Артема ариями из опер, преимущественно из «Евгения Онегина».
Поздним вечером подъезжаем к Шебалино. Гладкий асфальт сменяется пыльным шоссе с выбоинами. Ура, мы переехали границу Республики Алтай, въехали на Родину, в наш район. Мне вспоминается дорога из Черги до Алтайского в дни моей юности: узкая, с какими-то крутыми поворотами, обрывами прямо у дороги. А сейчас хоть пылища и с колдобинами, но шире, ровнее, прямее. «Да – говорю я – за 50 лет дорога стала несколько лучше, но не очень значительно…». Этому известию все рады.
Проезжаем знакомые с детства деревни: Белое, Комар, Кыркылу, Рудник, Сарасу. Наконец, Алтайское. Все, ребята, приехали: «Прощайте же, прощайте, писать не обещайте, но обещайте помнить и не гасить костры…». Артем развозит нас по домам.
…Когда нечаянно тронешь струну на гитаре, звук ее долго-долго звучит, постепенно затихая. Вот так в наших душах будет звучать настроение этих трех дней нашего путешествия. Наши прекрасные, величественные, горячо любимые горы зарядили нас своей мощной энергией: «Лучше гор могут быть только горы!!!».
В горах мое сердце,
А сам я внизу.
Роберт Бернс, шотландский поэт.
|
