Сурок алтайский (Marmota baibacina)


Сурок алтайский (Marmota baibacina) Длина тела до 650 мм, длина хвоста до 130 мм(в среднем около 27% длины туловища). Длина хвоста 13 см.Среднее число щенков в помете: 6. Близок к байбаку и тарбагану. Шерсть длиннее и мягче, .чем у последних. Основной песчано-желтый тон окраски на спинной стороне с сильной примесью черного или черно-бурого, так как темные концы остей длиннее, чем у байбака и тарбагана. Нижняя поверхность темнее и рыжее боков; охристо-рыжеватая окраска нередко заходит на нижнюю часть щек. Темная окраска верха головы хорошо развита, но обычно не отграничена от окраски верхней поверхности шеи и передней части спины; исключение представляют некоторые особи в выцветшем ранневесеннем меху. Область под глазами и на щеках (кроме нижнего и заднего отделов последних) сильно испещрена черными и бурыми окончаниями волос. Такую же окраску имеет и область прикрепления вибрисс; если же она светлая, то отделена буроватой рябью от светлой, рыжеватой окраски нижней части щек. Окраска ушей и окаймление губ как у байбака. Хвост снизу темный, сверху окрашен сходно со спиной. От большинства грызунов сурки отличаются довольно солидными размерами: масса от 2,5-3,0 до 7-8, изредка даже 9 килограммов. Голова слегка уплощенная, уши короткие, почти скрытые в шерсти. Шея тоже короткая. Глаза большие, расположенные высоко - удобно выглядывать из норы. Тело массивное, мягкое, рыхлое. Греясь в жаркий день на каменной плите, сурок словно растекается, расплывается по камню. Лапы толстые, короткие, с острыми длинными когтями. Волосяной покров пышный, мягкий. Ость длинная - более 30 мм. Основной фон окраски меха серовато-палевый, с желтым оттенком. За счет коричневато-бурых окончаний остевых волос общий окрас может выглядеть слегка коричневатым или буроватым. Скуловые дуги широко расставлены и расходятся назад лишь немногим слабее, чем у байбака. Заднеглазничный бугор выражен сильнее, чем у других видов; вздутие в передне-верхнем углу орбиты и надглазничные отверстия развиты сравнительно слабо. Верхние края глазниц мало приподняты, а концы надглазничных отростков сравнительно слабо опущены. Слезная кость крупная, близкая к квадратной по форме; наибольшая высота ее над слезным отверстием равна или немного меньше наименьшего расстояния между слезным и предкрыловым; оба они, особенно второе, крупнее, чем у байбака. Задний край слезной кости на всем протяжении образует шов с передним краем орбитальных выростов верхнечелюстных костей. Последние, как и у тарбагана, несколько редуцированы, обычно не имеют в переднем отделе обособленного треугольного или прямоугольного выроста, а если он имеется, то лишь незначительно возвышается над верхним краем слезной кости. Передний верхний премоляр (Р3) по относительной величине занимает промежуточное положение между таковой у байбака и тарбагана; след от срастания задних корней нижнего переднекоренного (Р4) хорошо заметен, а приблизительно у 10% особей корень внизу раздвоен. Ископаемые остатки алтайских сурков четвертичного возраста известны из Алтайских пещер. Из этой довольно многочисленной группы зверей на Алтае обитает один вид - Серый (Алтайский) сурок. У русских наиболее распространенные два названия - сурок и заимствованное у монголов и алтайцев - тарбаган. Сурок на Алтае - один из хорошо изученных видов ценных промысловых зверей. От большинства грызунов сурки отличаются довольно солидными размерами: масса от 2,5-3,0 до 7-8, изредка даже 9 кг. Длина тела - 480-650 мм, хвост- около половины длины тела. Голова слегка уплощенная, уши короткие, почти скрытые в шерсти. Шея тоже короткая. Глаза большие, расположенные высоко - удобно выглядывать из норы. Тело массивное, мягкое, рыхлое. Греясь в жаркий день на каменной плите, сурок словно растекается, расплывается по камню. Лапы толстые, короткие, с острыми длинными когтями. Волосяной покров пышный, мягкий. Ость длинная - более 30 мм. Основной фон окраски меха серовато - палевый, с желтым оттенком. За счет коричневато - бурых окончаний остевых волос общий окрас может выглядеть слегка коричневатым или буроватым. Сурки, обитающие в высокогорье на юго-востоке Горного Алтая, в открытых местах, отличающихся очень сухим климатом, светлее обитающих ниже, в редколесье. Также весной и в начале лета в износившемся мехе больше желтизны, чем в осеннем, после линьки, которая бывает один раз в году, в июле - августе. В прошлом сурок на Алтае, а особенно в целом по России, населял обширные территории. Вследствие активного промысла, распашки степей, других форм антропогенного воздействия ареал вида в последние 2-3 столетия быстро сокращался, особенно в европейской части страны и в Западной Сибири. Колонии сурков на Алтае в большинстве случаев располагаются в высокогорье, на открытых местах. Немного их обитает также в редколесье, обычно вблизи верхней границы лесного пояса. Лишь по северным окраинам Горного Алтая они встречаются и на больших высотах - 700-750 м н.у.м.(в окрестностях с. Чегра Шебалинского района). Большую часть жизни, едва ли не 90%, зверьки проводят в норах, которые имеют разное назначение, соответственно и сложность устройства. Есть жилые норы, в них же зверьки и зимуют. Есть норы временные, или защитные. Такие норы обычно не глубокие, длиной не более 1,5-2,0 м, с одним входом-выходом, без гнездовой камеры. Жилые, они же выводковые норы, обычно представляют собой сложную систему ходов, с несколькими, до 6-15, выходами на поверхность. Сурки - звери дневные. Лишь после рассвета на поверхности, обычно после длительного осторожного (высунув из норы только верхнюю часть головы) осматривания окрестностей, появляется один из старых зверей. Убедившись, что опасности нет, он вылезает, усаживается столбиком на бутане и еще раз долго осматривается. Если все спокойно, он неторопливыми, довольно неуклюжими прыжками отбегает недалеко от норы и начинает кормиться травой. Вскоре из норы появляются и молодые зверьки. Наевшись, они обычно резвятся, играют. Старые звери, плотно набив живот, могут часами валяться на удобном месте. На зиму сурки залегают в норы. Чаще всего это происходит около середины сентября, изредка даже в конце августа. Входы в норы после этого они закрывают особыми «пробками» из смеси земли и камней. В одной норе, по разным данным, может зимовать от 2 - 5 до 20 - 24 особей. Выход на Алтае весной обычно приходится на апрель; в высокогорье нередко и на начало мая. Известны случаи и более раннего выхода - 27 марта. В горах Алтая сурок издавна был и остается до сих пор одним из наиболее привлекательных промысловых зверей. Он дает отличную красивую шкурку, всегда пользующуюся хорошим спросом, 2 -3 кг вкусного мяса и около 1 кг целебного жира. Шкурки идут на пошив воротников, шуб, шапок. Серого сурка (из Кош-Агачского района), как ценного промыслового зверя, неоднократно пытались акклиматизировать в других подходящих местах. Сведений о результатах выпуска найти не удалось. Вот такая была, впрочем, она продолжается и в настоящее время, горькая судьба у наших серых сурков. Чтобы детально описать все злоключения этих безобидных зверюшек, все перипетии и сложность трудного их существования в регионе, нужны отдельные исследования. Распространение: На Алтае площадь ареала за этот период сократилась незначительно. Как в прошлом, так и в настоящее время основные местообитания сурка сосредоточены на юго-востоке региона, в Кош-Агачском районе. Достаточно полные сведения о распространении и численности вида в этих местах впервые приведены Е. М. Корзинкиной в 1935 году. Сурки тогда обитали практически по всему Сайлюгемскому хребту. Там она насчитала около 120 тысяч этих зверьков! По Южно- и Северо-Чуйскому хребтам, по южным склонам, встречались отдельные немногочисленные разобщенные колонии. На Курайском хребте их также было немного. Гораздо больше сурков в то время обитало на плоскогорье Укок. По данным других авторов (A. M. Колосов; Г. Э. Иоганзен и др., - цит. по С.И. Огневу), а также «Летописи Природы» АГПЗ, на северо-востоке и востоке региона сурки населяли угодья в бассейне реки Чулышман до слияния его с рекой Башкаус и ниже, почти до Телецкого озера. Западнее они встречались еще севернее - в верховьях реки Большая Чили. Отсюда граница ареала круто сворачивала на юго-запад в верховья реки Сумульты, проходила поблизости от поселка Эдиган, где переходила на левобережье реки Катунь. Отдельные небольшие изолированные колонии встречались и севернее этой границы - около сел Черга, Актел и др. Таким образом, еще в первой половине XX века, сурок населял большую часть территории Горного Алтая. Не было его лишь на таежном северном, отчасти – и Северо-Восточном Алтае, а также в лесной юго-западной части Усть-Коксинского района. Данных о численности по региону для того времени в литературе нет. Нет и сведений о количестве закупавшихся у охотников в те годы шкурок, которые к тому же частично использовались населением для собственных нужд. Если исходить из того, что только на Сайлюгеме насчитывалось около 120 тысяч сурков, а это не более 5% от площади всего ареала вида в регионе, то общие запасы сурков в Горном Алтае должны были составлять не менее миллиона особей. В последующие годы появилось несколько публикаций о распространении вида на Алтае, плотности населения в отдельных урочищах, численности. Наиболее полная работа по итогам учета численности, организованного руководством бывшей Горно-Алтайской охотинспекции, была представлена группой авторов - И.И. Ешелкиным, А.Г. Деревщиковым и М.В. Сергеевым в 1990 году. Учет проводился в 1981 и 1984 годах на всей территории региона. В Кош-Агачском районе, спустя полвека после работ Е. М. Корзинкиной, запасы сурка остались практически на прежнем уровне - только на Сайлюгеме учтено около 130 тысяч. На плато Укок и в восточных предгорьях Южно-Чуйского хребта обитает 96 тысяч, по хребтам Чихачева, Курайскому и горному массиву Талдуаир - еще семь тысяч. Всего в Кош-Агачском районе, на заселенной видом территории (немногим более 200 тыс. га, а это всего 10% от всей площади района), авторы насчитали 233 тысячи сурков. Сравнивая эти цифры численности с данными Е. М. Корзинкиной, можно подумать, что запасы сурков за эти годы подросли. Но это не так. Просто в 30-е годы ХХ века у Е.М. Корзинкиной не было таких транспортных возможностей, как у наших современников. На автомобиле она могла проехать лишь до Кош-Агача, может быть, до Ташанты (пограничный пункт на границе с Монголией), далее – только верхом или пешком. В 1981-1984 годах И.И. Ешел¬кин и его коллеги могли посетить многие урочища на автомашинах высокой проходимости, либо даже на вертолетах. Поэтому у них была возможность гораздо полнее обследовать самые отдаленные, труднодоступные горные урочища и собрать более полные данные о численности сурков в этом районе. По их мнению, именно в Кош-Агачском районе в те годы было сосредоточено более 98% запасов сурка всей автономной тогда области. Более 98% - это, на мой взгляд, конечно, не соответствует истине - сурки водятся не только в этом районе, о чем и сами авторы пишут в дальнейшем. В Усть-Коксинском районе разрозненные поселения сурков располагаются, по их данным, по северным предгорьям Катунского хребта от реки Аккем на востоке до верховий реки Зайченок (правый приток Катуни) и по хребту Листвяга. На севере этого района они обитают также по верховьям рек Теректа, Тюгурюк. Всего в Усть-Коксинском районе на площади в 900 гектаров авторы учли немногим более 1500 сурков. Мне эта цифра представляется заниженной, как и площадь ареала. В те годы только в верхнем течении реки Текелю (правый приток реки Аккем) на площади около 500 га я учел более 50 жилых нор, где обитало до 200 зверьков. Эти места, как и некоторые другие, авторы не имели возможности обследовать. Совсем мало сурков в Усть-Канском районе, где мелкие поселения встречаются по Коргонскому хребту в верховьях реки Чарыш. Там их не более сотни. В Онгудайском районе учтено 1650 зверьков. Здесь они встречаются по северным склонам того же Теректинского хребта, вблизи Теньгинского озера, по верховьям рек Большой и Малый Ильгумень, Улита, Большой Яломан, а также кое-где на Семинском хребте. Колонии тут небольшие, широко разбросанные по территории. Мало сурков и в Шебалинском районе - тут выявлены всего два поселения в верховьях реки Песчаной и три - в долине реки Сема. Есть еще одиночные поселения по склонам Семинского хребта. На заселенной площади в районе, а это всего около 70 га, учтено 170 сурков. В Улаганском районе поселения также небольшие, разобщенные. Они встречаются в верхнем течении рек Чулышман и Башкаус, по их притокам - Богояшу, Артлашу, Верхнему и Нижнему Ильдугему. На площади не более 65 га обитает, по данным все тех же авторов, всего 65 зверьков. В данном случае у меня есть возможность немного дополнить сведения о запасах и размещении сурков в этом районе. В конце 70-х годов прошлого века мне удалось обследовать угодья в верховьях реки Тусколь (левый приток реки Башкаус, в нижнем течении). Там было выявлено более 50 жилых нор, причем были смотрены не все угодья в вершине Тусколя, а численность зверей мы вместе с известным сибирским зоологом Б. С. Юдиным оценили тогда в 180 - 210 особей. Всего, таким образом, на территории Улаганского района обитает не менее 300 сурков. А с учетом того, что это очень большой - более 18 тыс. кв. км, малонаселенный, с большим количеством труднодоступных урочищ район, где выявить все поселения сурков крайне сложно, их там должно быть еще больше. Сказанное подтверждается сведениями из «Летописи природы» АГПЗ, где указано еще несколько небольших местообитаний сурков, не упомянутых авторами. Мало сурков сохранилось по окраинам ареала, на северо-западе региона - в Майминском районе. Здесь, по левому берегу Катуни, учтено 27 нор с 68 сурками (близ села Подгорное). Авторы (с. 200) считают, что в 1984 году в Горно-Алтайской автономной области поселения сурков занимали всего 207 тыс. га и запасы их составляли 236, 6 тысяч особей. Собственные наблюдения в Усть-Коксинском и Улаганском районах, а также даные ЛП АГПЗ дают основания несколько увеличить - до 210 -212 тыс. га - площадь заселенных этим зверьком угодий, а численность их поднять минимум до 240 - 250 тыс. Сегодняшнее положение: Приведенные данные относятся к середине 80-х годов прошлого столетия. За прошедшее с тех пор время в связи с усилившимся в последние годы «прессом» охоты (из-за безработицы в сельской местности) запасы сурков несколько сократились при этом возросли пятнистость, фрагментарность ареала. При оценке современного ареала необходимо учитывать, что в целях расширения (точнее, восстановления) ареала, поддержания численности и просто ради сохранения вида в регионе во второй половине 80-х годов XX века силами сотрудников областной Охотинспекции проводились работы по отлову и расселению сурков. Из Кош-Агачского района в Онгудайский был перевезен 231 сурок. Выпускали зверьков в районе еще сохранившихся к тому времени их поселений вблизи Теньгинского озера и около Туэктинской нефтебазы под Семинским перевалом. Как показали последующие наблюдения, подселение сурков прошло успешно, отхода заметить не удалось. От альпийских лугов и сыртов хребтов Тянь-Шаня, Южн. и Юго-Зап. Алтая к северу до степей Центр, и Вост. Казахстана и лесостепья Зап. Сибири. На востоке ареал охватывает Казахский мелкосопочник (о границе с байбаком см. выше, с. 140), хребты Акчатау, Чингизтау, Тарбагатай, Саур и Калбинский Алтай, включая хр. Сементау. На Алтае собственно — до южных оконечностей Телецкого оз., Нарынского и Кучумского хребтов. Изолированно в Зап. Саяне, Томской и Кемеровской обл., а также в окр. Новосибирска. Эти современные изоляты представляют собой части бывшего обширного сплошного участка ареала вида в Средней (Приени-сейской) Сибири, деградация которого наиболее интенсивно происходила в течение второй половины голоцена. На юге хр. Кокшалтау в южном Тянь-Шане до хребтов южного Алтая; на всем протяжении переходит границу с Китаем, а также западной части Монголии, примерно до долготы Кобдо. Ареал соприкасается и частью накладывается на ареал тарбагана, однако в последнем случае наблюдается ландшафтно-биотопическое разделение обоих видов. На территории бывшего СССР это отмечено в юго-западной части Тувинской котловины, в районе оз. Кендыктыкуль, в верховьях рек Чулышман, Большой и Малый Аксуг (притоки р. Алеш), а также по среднему течению р. Шуи (приток р. Барлык). В Монголии область перекрывания ареалов известна на юго-восточном склоне центральной части Монгольского Алтая. Здесь, по отрогам этого хребта, в верховьях р. Буянт и в области левых притоков р. Булган-гол встречаются и гибридные особи, известные у монгольских охотников под названием "желтый сурок". На юго-западной границе ареала, на Ферганском хр., серый сурок обитает по соседству с красным, в т. ч. в басе. р. Арпа, на стыке с хр. Джамантау. Гибридные особи отмечены на западном склоне первого из них (верховья р. Алайку). Попытка акклиматизации серых сурков в Гунибском р-не Дагестана оказалась неудачной, и в последние годы сведений об уцелевших зверьках не поступало. Образ жизни и значение для человека: От западносибирской лесо- и лугостепи по склонам логов и речных террас, низких остепненных возвышенностей Казахского нагорья, до высокогорья, включая альпийский пояс, холодную пустыню Центр. Тянь-Шаня на высотах до 4000 м над ур. м. и альпийской ксерофитной тундры Алтая. В последние десятилетия, в связи с общей деградацией ледников и остепнением освобождающихся участков, отмечено продвижение сурков в высокогорье (Центр. Тянь-Шань). Менее значительные высотные колебания распространения известны и для коротких климатических циклов. Наибольшая плотность населения (до нескольких сотен зверьков на 1 км2) приходится на альпийское высокогорье, наименьшая — на область холодных пустынь этого последнего. Оптимальными следует, по-видимому, считать условия горной степи, где в труднодоступных для человека местах еще и сейчас достигает значительной численности. В горах с выраженным лесным поясом селится на полянах вдоль его верхней границы и среди окаймляющих ее кустарников. В томской лесостепи определенно избегает луговых участков, поселяясь на остепненных. Сезонная и суточная активность, как и у других горных видов, существенно зависит от высоты местности, экспозиции склонов и погодных условий. Сроки залегания в спячку и пробуждения могут даже на одном участке ареала различаться на 20 дн. и более в зависимости от экспозиции склона. В местах, где зверьков преследует или беспокоит человек (например, при выпасе) обычная для них двухфазная — утренняя и вечерняя — активность резко нарушается вплоть до перехода на кормежку в ночное время. С общей мозаичностью условий существования в горах связана и неравномерность распределения поселений. Как и у других горных сурков, выделяются их диффузный, ленточный (вдоль речных русел и долин) и очаговый типы. Последний обычен для высокогорий, где благоприятные для обитания условия имеются на отдельных, обычно небольших, площадях. В свою очередь в пределах этих трех типов поселений различают составляющие их устойчивые (благоприятные) и неустойчивые семейные участки. Первостепенное значение для образования поселений имеет наличие слоя мелкозема, достаточно мощного для рытья зимовочных нор. В условиях сильно расчлененного альпийского рельефа он чаще всего накапливается в области конусов выноса и устьевых частей ущелий, а также в нижних частях их склонов и склонов ледниковых цирков, которые и оказываются наиболее заселенными. Однако долинных галечниковых полей зверьки всюду избегают. С другой стороны, наличие или отсутствие колонии зависит от глубины залегания многолетнемерзлых грунтов (на Тянь-Шане — всюду выше 3300 м), а также от особенностей распределения снегового покрова. Вблизи подтаивающих снежных пятен-перелетков зверьки в течение всего активного сезона находят свежую и сочную пищу, поедая растения или их части, находящиеся на начальных стадиях вегетации. В то же время сурки нередко залегают в спячку на склонах, где рано устанавливается и поздно стаивает снеговой покров. При этом пробуждающимся зверькам приходится не только пробиваться через 1,5—2-метровый слой снега, но и после пробуждения переселяться в летние или временные норы, находящиеся вблизи выгревных участков, уже лишенных снега и покрытых зеленой травой. В предгорных и низкогорных районах кормовые переселения обусловливаются также ходом выгорания растительности. По сравнению с норами равнинных сурков, постоянные норы (в особенности зимовочные) отличаются значительной сложностью, но, в общем, несколько проще, чем у горного же длиннохвостого сурка. Кроме того, как и у других горных видов, земляная насыпь у входа — "бутан", как правило, слабо выражена; выбрасываемая земля легко сносится вниз по склону. Часто у входа имеется небольшая утоптанная площадка, на которой помещается выходящий из норы зверек. "Наблюдательные пункты" нередко находятся на соседних с норой камнях и скалах. На зиму серый сурок забивает земляными "пробками" не входные отверстия норы, а ходы, ведущие к гнезду на расстоянии 1,5—2 м от последнего. Гнездовых камер бывает до трех в одной зимовочной норе, но объем их меньше, чем у равнинных форм. Семейные участки обычно невелики, в среднем 0,5 га (Джунгарский Алатау, 2900 м над ур. м.). У серого сурка, по-видимому, более, чем у равнинных видов, выражена потребность в питании сочными растительными кормами: поедаются главным образом листья, цветки и молодые побеги. Смена кормов определяется преимущественно сроками вегетации тех или иных видов в разных частях кормового участка. Ранней весной сурки едят прошлогоднюю траву и расходуют остатки накопленного с осени жира. Животные корма поедаются постоянно, но, за исключением засушливого периода в низкогорье, лишь в небольшом количестве. Как и другие виды, приносит 1 выводок в году. Гон происходит весной после пробуждения; в высокогорье, по-видимому, еще до выхода из нор. Число молодых в помете для Тянь-Шаня — 5—6, для Алтая — 2—4. Половозрелость у большей части особей наступает на третьем году жизни, и, возможно, находится в обратной зависимости от длительности активного периода. Смертность молодняка велика и может достигать 70%. В горных районах Казахстана и Киргизии сохраняет промысловое значение, однако повсеместно сильно истреблен, особенно в предгорьях. В Карагандинской обл. и в Киргизии в ряде случаев уже проводилась местная реакклиматизация, а также переселения с мест распашки на целину, оказавшееся весьма результативным. Мясо съедобно, жир пригоден для технических целей и широко используется в народной медицине. Природный носитель возбудителя чумы, поддерживающий существование ее очагов в горах Средн. Азии, Алтая и Тувы. Горные районы Казахстана и северной Киргизии, Монголия (Монгольский Алтай к востоку приблизительно до меридиана Кобдо), Северо-Западный Китай (Китайский Тянь-Шань, северный Тибет). В СССР населяет Алтай на восток до южной оконечности Телецкого озера, Чулымшанского хребта, оз. Кындыктыколь и р. Бурхей-Муреи на западе Тувинской АССР; Западный Саян (изолированный участок ареала). Оторванный от основной части алтайского ареала участок распространения имеется в Томской и Кемеровской областях (до 56° с. ш. на севере и 85° в. д. на востоке), а также в окрестностях Новосибирска (села Кайенское, Ельцовка и др.). К югу — до государственной границы и хребтов южного Алтая (Нарынский, Курчумский). Населяет Саур, Тарбагатай, Чингизтау, Казахский мелкосопочник к северу от Балхаша, Джунгарский (кроме юго-западных хребтов), Заилийский и Киргизский Алатау, а также хребты центрального Тянь-Шаня. Западная граница проходит здесь по северным склонам хребта Джумголтау, Сонкульскому нагорью, восточным склонам Ферганского хребта, долине р. Арпы и хребту Джамантау; на восток и юго-восток отсюда распространен до государственной границы. Акклиматизирован в Гунибском районе Горного Дагестана, на высоте 1500—1800 м над ур. м. Биология и хозяйственное значение. Места обитания алтайского сурка — от сухих склонов логов и речных долин западносибирской лесостепи и низких остепненных возвышенностей Казахского нагорья до высокогорья включительно: альпийского пояса и холодной пустыни центрального Тянь-Шаня и альпийской ксерофитной тундры Алтая. Наибольшая плотность населения сурков в настоящее время приходится (очевидно, не без влияния человека) на альпийские луга, наименьшая — на область пустынных высокогорий. По-видимому, оптимальными следует считать условия горной степи; в тех ее местах, где колонии труднодоступны для человека, еще и сейчас сурок достигает значительной численности (центральный Тянь-Шань). В горах с развитым лесным поясом селится на полянках, у его верхней границы и среди окаймляющих его альпийских кустарников. К востоку и югу от Томска обитает по лесостепным склонам логов и речных долин с редкой древесной растительностью, избегая луговых участков. Сезонная и суточная активность, как и у других горных видов, существенно зависит от высоты местности над уровнем моря, экспозиции склона и погодных условий. Сроки залегания в спячку и пробуждения могут сильно разниться (на 20 и более дней) в зависимости от экспозиции склона даже в одном и том же ущелье. В местах, где сурки преследуются или беспокоятся человеком, обычная для них двухфазная (утренняя и вечерняя) активность резко нарушается, вплоть до приспособления к выходу на кормежку в ночное время. С общей мозаичностью условий существования в горах связана и неравномерность распределения поселений этого вида. Здесь первостепенное значение имеет наличие слоя мелкозема, достаточного для рытья зимовочных нор. В условиях сильно изрезанного альпийского рельефа наиболее мощный слой его накапливается в области конусов выноса в устьевых частях ущелий, а также на нижних частях их склонов и склонов ледниковых цирков, которые и оказываются наиболее заселенными. С другой стороны, наличие или отсутствие колоний зависит и от распределения снегового покрова. Вблизи подтаивающих снежных пятен-перелетков сурки в течение всего активного сезона находят свежую и сочную пищу, поедая растения, находящиеся на начальных стадиях вегетации. В то же время сурки нередко залегают в спячку на склонах, где рано устанавливается и поздно стаивает снеговой покров. При этом пробуждающимся зверькам не только приходится пробиваться через 1.5—2-метровый слой снега, но после пробуждения переселяться отсюда в летние и временные норы, находящиеся вблизи выгребных участков, уже лишенных снега и покрытых зеленой травой. В предгорных и низкогорных районах переселения обусловливаются также и ходом выгорания растительности. По сравнению с норами равнинных сурков постоянные норы, в особенности зимовочные, отличаются значительной сложностью, но в общем несколько проще, чем у красного сурка. Кроме того, как и у других горных видов, земляная насыпь у входа —«бутан», — как правило, слабо выражена: выбрасываемая земля легко сносится вниз по склону. Часто у входа имеется небольшая утоптанная площадка, на которой помещается выходящий из норы зверек. «Наблюдательные пункты» нередко находятся на соседних с норой камнях или скалах. На зиму серый сурок забивает земляными пробками не входные отверстия норы, а ходы, ведущие к гнезду на расстоянии 1.5—2 м от последнего. Гнездовых камер бывает две и даже три в одной зимовочной норе, но объем их меньше, чем у равнинных форм. У алтайского сурка, по-видимому, более, чем у равнинных видов, выражена потребность в питании сочными растительными кормами: поедаются главным образом листья, цветы и молодые побеги. Смена кормов определяется преимущественно сроками вегетации тех или иных видов в разных частях кормового ареала. Ранней весной сурки едят прошлогоднюю растительную ветошь и расходуют остатки накопленного с осени жира. Указывается на довольно постоянное употребление животных кормов (насекомые и моллюски). Размножаются 1 раз в год. Гон происходит весной, после пробуждения, иногда, по-видимому, еще до выхода из нор. Число молодых для Тянь-Шаня 5—6, для Алтая 2—3. В горных районах Казахстана и в Киргизии еще и сейчас имеет первостепенное промысловое значение. На Алтае, а также в предгорных районах других частей ареала сильно истреблен. Дальнейшие акклиматизационные работы на Кавказе могут считаться достаточно перспективными. Мясо съедобно, жир пригоден для технических, а у местного населения употребляется и для лечебных целей. Природный носитель возбудителя чумы, поддерживающий существование ее очагов в горах Средней Азии. Где живут сурки? В качестве основных мест обитания сурки выбирают те участки, которые подходят им наиболее всего в зависимости от их разновидности: равнинные (куда входят, например, степные сурки) отдают предпочтение влажным целинным степям, лугам, где не наблюдается первовыпаса скота и имеется толстый почвенный рыхлый слой не менее 1 м; высокогорные (которые представлены, к примеру, длиннохвостыми сурками) заселяют расщелины между валунов. Но в любом случае жилища сурков представляют собой глубокие норы. Каждая отдельная семья сурков занимает собственное жилье, несмотря на то, что это колониальные животные. Иногда на каждую семью приходится не одна, а несколько групп нор: в одних они питаются, в других живут, в третьих зимуют и выхаживают молодняк. Нора сурков, как правило, уходит вглубь до четырех метров и оборудована несколькими входами/выходами для повышенной безопасности. Нередко их число доходит до десяти. Однако определить центральный вход в жилище сурка достаточно просто, взяв за ориентир земляной холм, расположенный в ее непосредственной близости. В связи с тем, что на сурчинах почва немного иного рода, там даже складывается определенный климат: обогащенные минеральными веществами и азотом грунты дают вблизи нор высокие поросли крестоцветных, злаковых и полыни, которые используются сурками в роли личных «огородов». Но помимо главных обиталищ, где сурки проводят большую часть своей жизни, у этих зверей существуют и так называемые «норы-убежища», отличающиеся меньшей диной (они достигают всего метра-двух). Там они скрываются в случае возникновения опасности. Что едят сурки? Сурки являются вегетарианцами, поэтому основу их пищевого рациона составляют травы: злаковые культуры (включая зерна и семена), мягкие и сочные растительные корма (верхушки стеблей, листья), луковицы растений, соцветия, плоды (в том числе и недозрелые). Не равнодушны сурки к орехам, яблокам, семенам подсолнечника, овсяным, пшеничным и ржаным зернам – особенно в стадии восковой и молочной зрелости, фруктам, овощам, люцерне, подорожнику, кипрею, сныти, одуванчику. Однако сурки могут есть не только свежую траву, но и сухую (в виде сена). А вот запасов на зиму, вопреки сложившемуся стереотипу, они не делают. Повадки сурков. Базовая единица популяции сурков – семья. Обычно она состоит из близкородственных представителей и особей, зимующих совместно (сеголетки – не исключение). Каждая семья сурков имеет свой участок и входит в большую колонию. В зависимости от зоны обитания семейная территория сурков может достигать 4,5 гектара, колеблясь в пределах 0,5-4,5 га. Конкретно на местности жилище сурков легко узнать по отдельным норам с многочисленным количеством ходов или по скоплению нор с крупными бутанами. Все норы сурков имеют собственное предназначение. Так, выделяют гнездовые, обитаемые, столовые и даже уборные норы. Обитаемые отличаются наличием хорошо укатанных ходов и площадок перед входами. Отхожие располагаются в углублениях на поверхности колоний и служат для сбора мусора и помета, вытащенных зверьками после чистки жилищ. Для равнинных разновидностей сурков характерны очагово-мозаичные поселения, для высокогорных (всхолмленных) – очагово-ленточные. Плотность и численность семей в каждой зоне собственная – исходя из емкости отдельно взятой среды обитания, то есть способности сурков вести нормальную жизнь и деятельность, куда относятся отдых, размножение, питание, безопасность, не влияющие отрицательно на количество и качество параметров естественных угодий. Сурки также предпочитают наличие двух-, пятиметрового слоя грунта мелкоземистого. Он нужен им для рытья глубоких гнездовых и защитных нор, которые не подтапливались бы грунтовыми водами весной и не промерзали бы в зимнее время. Вообще, сурки любят использовать одни и те же жилища на протяжении очень продолжительного периода, отчего со временем над ними возникают сурчины – высокие холмы, достигающи
Категория: publ, Остальное \|
21-03-2013, 15:18
Просмотров: 11426

Комментарии: