Кому не хотелось познакомиться с настоящим отшельником - посмотреть,
узнать, понять, что заставляет человека бросить все - друзей, родных,
налаженный быт, и ехать за тридевять земель жить в полном одиночестве?
Возможно, эти люди мечтают о вершинах неприступных гор или хотят
построить ажурные башни из костей древних мамонтов, которые изредка еще
находят в алтайской глуши. Может, в поисках старинных секретов они
бродят часами среди древних скифских курганов. А может эти люди просто
устали об общества, обижены им?
Уже много лет в Горном Алтае
рассказывают удивительные истории про такого человека. Бросил все и,
проехав полконтинента, ушел жить на заповедный кордон Алтая - без связи,
без дорог и элементарных удобств. Медведей и маралов он видит чаще, чем
людей, а пение птиц подчас заменяет ему разговор с другом. Раньше
у него были друзья, работа в шахте и любимая девушка. Все это он
променял на почти четверть века одиночества среди алтайских гор и лесов. Погранзастава в алтайской тайге До
Язулинского кордона Алтайского заповедника в гости к Сергею мы
добирались от Горно-Алтайска почти два дня. Лишь половина нашего пути
проходила по Чуйскому тракту, а дальше, за Акташом - почти 200
километров тяжелейшей дороги. Ночь застает в пути, ночевка - в большой,
жарко натопленной избе на бывшей стоянке чабанов. Следующим летом здесь
хотят принимать туристов, а пока тут нет ни воды, ни света. Утром едем
дальше - через густой туман по первому снегу, который растает с первыми
лучами солнца. Дорога Саратан-Язула в октябре Дорога
на Язулу проходит через тайгу, леса, горные реки и два «страшных»
перевала. Спуск с последнего Язулинского перевала заставляет пассажиров
так сильно вцепиться в сиденья и поручни, что белеют костяшки пальцев,
водители перестают смеяться и шутить. «В свое время недалеко
отсюда проходила государственная граница между Тувинской
социалистической республикой и Советским Союзом. Нужно было охранять, и
по Чулышману стояло две заставы - на кордоне Чодро и здесь, в Язуле.
Язулинская застава построена руками солдат-пограничников качественно,
надежно. Здания (дом офицеров, казарма, бани, конюшня, царская изба,
дизельный домик) простояли практически без ремонта с середины 30-х годов
прошлого века. Даже забор, который огораживает кордон, старше 70 лет», -
рассказывает наш сопровождающий, начальник охраны Алтайского
заповедника Сергей Ерофеев. Конюшня и дизельная на кордоне Язула Взгляд приковывают две большие очень крепкие конюшни. Никогда не подумаешь, что им больше полувека. Сейчас они пустуют. Именно
отсюда конные патрули пограничников в пять-шесть человек ходили рейдами
к границе - 90 километров на юг и 40 - на восток. Помогали им и
сотрудники лесной охраны (сейчас - госинспекция) заповедника, который
существует уже 80 лет. «Потом во время Великой Отечественной войны
в октябре 1944 года Тува добровольно присоединилась к Советскому союзу.
Исчезла необходимость содержать заставы, и они были переданы
заповеднику. Здесь в Язуле все осталось практически в том же виде, как
было тогда. И мне бы очень хотелось сохранить первозданную прелесть и
очарование этого места», - говорит нам начальник охраны. «Здравствуйте,
дивчины, хлопцы, добро пожаловать, я очень вам рад. Наверное, вы сильно
устали в дороге», - говорит Сергей Шевченко. Благодарит нас за
привезенное сало, радуется ему как ребенок. Потом мы еще не раз замечали
в его словах, поступках и жестах искренность и простодушие, которые,
пожалуй, присущи лишь детям и, наверное, таким вот отшельникам... Из шахты - в горы В
начале 90-х прошлого века Сергей Шевченко еще был шахтером, именно
тогда он почувствовал в себе тягу к дальним неизведанным землям. «Я
приходил за час до начала моей смены, выходил на террикон (отвал,
искусственная насыпь из пустых пород), смотрел и думал: вот проработаю я
до 60 лет на шахте в проходке... И испугался однообразия. Сюда я поехал
не за легкой жизнью, не подумайте. Но мне хотелось работать не под
землей, а под небом голубым», - рассказывает он во время обеда, который
мы сообща готовим на большом костре возле бывших солдатских казарм,
которые нам и определили под жилье. Ему было 22 года, когда он
приехал из Донбасса на Алтай в 1994 году. С усмешкой он вспоминает о
том, как в те годы его земляки ездили в Сибирь на заработки. Его же
влекло сюда любопытство, интерес. Сошел с поезда в Новосибирске в
октябре. Так мерзнуть шахтеру еще не приходилось - пришлось купить шапку
и перчатки. «А
дальше как форсировать эту необъятную Сибирь, я не знал. Я слышал
раньше про Алтай. Я думал, что Алтай - это горы, тайга и медведи. Моя
девушка не поехала со мной оттуда сюда только из-за того, что узнала,
что здесь надо ходить в валенках, и что здесь медведи. Ее это напугало»,
- неторопливо рассказывает он. На Алтае вначале он поселился на
Телецком озере, приехал в заповедное село Яйлю, нашел директора
заповедника и устроился на работу. И почти сразу попал в Язулу - на
самый дальний кордон Алтая. Так тут и остался. Говорит, что ни разу не
пожалел. «Может, если бы та ситуация сложилась сейчас, я бы
остался дома, никуда не поехал, но тогда все было иначе. Это просто
судьба. Когда я не знаю, что делать, пускаю все на самотек, и верное
решение находится само», - рассуждает Сергей. Таежный Робинзон Сваренная
на костре еда имеет особый аромат и вкус. Она не может не понравиться.
На костре готовили по нашей просьбе. Вообще же Сергей готовит для себя
на печке в бывшем офицерском доме, где живет. Продукты, большую часть
которых он раз в два-три месяца закупает в магазинах поселка Язула или
ездит на мотоцикле в Улаган, хранит в кладовой. То, что невозможно
достать в маленьких поселковых магазинчиках, по его просьбе привозят из
Горно-Алтайска. Кордон Язула в Горном Алтае Сложность
жизни в Язуле и в том, что огромная высота - около 1,7 тысячи метров
над уровнем моря - просто не позволяет выращивать здесь овощи, которые
стали бы хорошим подспорьем в хозяйстве. Однако Сергей все равно
пытается - на небольшом огородике за солдатскими казармами он выращивает
картофель. «В этом году какой-никакой урожай у него был. Проблема
в том, что высота приличная, здесь очень поздние весенние заморозки и
очень ранние осенние. Овощи здесь не выращивают, их проще купить. Потому
что рискованно, посадки часто просто погибают. Экспериментаторы могут
попробовать вырастить что-то в теплицах», - пояснил нам начальник
охраны, пока Сергей заносил коробки с продуктами в дом. Привезли
немного - крупы, макароны, муку, из которой он сам печет удивительно
вкусный хлеб, консервы, молоко и яйца. А еще овощи, которые в этих
местах большая редкость. «Надо заводить большого сильного кота,
мыши все жрут без разбору, никакого спасения от них нет», - ворчит
Сергей, выходя из кладовой. Обещаем прислать на кордон в подарок несколько котят со следующей попутной машиной. «Надеюсь,
их не сожрут собаки Саната», - вполголоса, как бы про себя, бормочет
он. Оборачиваемся и видим, как из калитки показались два всадника,
окруженные сворой лаек. На кордоне Язула в Горном Алтае Санат
и Семен - госинспекторы заповедника, которые вместе с Сергеем охраняют
Язулинский участок в 380 тысяч гектаров от браконьеров. Только они живут
со своими семьями в поселке, а не на кордоне, который, кстати, стоит не
на заповедной территории, а немного в стороне. Интересно, что лошадей
сейчас нет не только на кордоне, даже местные жители держат не больше
одного-двух жеребцов для передвижения и хозяйственных работ. «Раньше
у нас были большие табуны, но сейчас их держать опасно - угоняют
тувинцы. У моего отца несколько лет назад угнали табун в 60 голов. А вот
Семен сейчас приехал даже не на своем коне, взял у друга, у него тоже
последних угнали. Это беда в наших краях, ведь по той же тайге на лошади
и быстрее и удобнее передвигаться», - поделился Санат. Он
пообещал, что лайки, которых у него целых три, не тронут котят. «Главное
с мышами справиться, а то они после того, как всю крупу съедят, до
Сереги доберутся», - смеется он. О технике, книгах и скук Интересно,
что скоропортящимися продуктами Сергей не пренебрегает. Холодильника у
него нет, но рядом с кордоном течет ледяная горная река Кулаш. Сергей Шевченко чистит микро-ГЭС Ближе
к берегу прямо посреди бурлящего водного потока он установил флягу, где
держит мясо. Сверху, чтобы не унесло течением, придавливает огромным
булыжником. Другие продукты можно хранить здесь же в небольшой запруде. На
ручье мы увидели удивительное механическое сооружение неясного
назначения, извергающее потоки воды. От него вверх по берегу реки
устремился длинный шланг-рукав. Это оказалась рукавная микро-ГЭС,
которую купили для кордона в середине 90-х. Мощность устройства - около
двух-трех киловатт. Сергей говорит, что ему хватает. «Только
приходится несколько раз в день чистить от забивающейся хвои, а то сразу
все останавливается, и энергия просто не вырабатывается», - уточняет
он. Кордон Язула в Горном Алтае Долгими
зимними вечерами он смотрит исторические фильмы и передачи о природе.
Здесь нет интернета или мобильной связи, но у него обширная коллекция
видеокассет и дисков. Заметно, что предпочтение хозяин этих мест отдает
фильмам о Второй мировой войне. Электроэнергия нужна и для того,
что зарядить рацию, по которой он может переговариваться с жителями
других не таких отдаленных кордонов заповедника. А еще мы заметили
особенность - когда рация стоит на подзарядке, лампочка почти не
светится. Наконец осмеливаюсь спросить его: «Сереж, а не скучно тебе здесь? Все время один, без людей, без общения». Снисходительно смотрит на меня, усмехается. «Здесь
бывает скучно, я не спорю, но среди людей мне тоже не весело. Стадное
чувство я уже прошел - и армию, и по пионерским лагерям я поездил.
Раньше всегда вокруг меня были люди, всегда в коллективе. Одному скучно
бывает, но по сути человек никогда не остается один. Я ни о чем не
жалею», - говорит он. Еще у Сергея много книг. Полки не только в
офицерском доме, но и в почти заброшенной казарме заставлены
разнообразнейшими изданиями. Я увидела здесь книги советских времен и
современные - классику, детективы, фантастику. Попались на глаза даже
пособия по обучению и воспитанию детей. Есть и медицинские труды, и даже
брошюры по садоводству. Сергей Шевченко проверяет работу метеостанции А
возле дома на пригорке за маленьким забором возвышается новенькая
метеостанция. Ее установили в этом году для изучения вечной мерзлоты и
изменений климата в Джулукольской котловине. Она полностью
автоматизирована, но Сергей должен следить за тем, чтобы ее не повредила
стихия или дикий зверь. «По большему счету здесь некогда скучать,
территория огромна, нудно все контролировать. К тому же только
благодаря трудам Сергея нам удается сохранить это место. Ремонт здесь
никогда не проводился, все до сих пор не рассыпалось благодаря ему и
только ему. Он очень надежный, исполнительный, доброжелательный человек.
А еще у него огромный опыт и выносливость», - говорит о своем
подчиненном начальник заповедной охраны. «На самом деле дерево тогда было другое, более качественное, сейчас лиственница вырождается, гниет быстро», - уверен Шевченко. В ближайшие годы с помощью волонтеров из кордона планируют сделать некий центр заповедного экотуризма. Но пока это только планы. Работа. Любовь. Одиночество. Вместе
с коллегами Сергей проводит осмотр территории, они ловят нарушителей,
составляют протоколы. Помогает он и ребятам из опергруппы, для которой
Язула стала некой перевалочной базой на пути к высокогорному озеру
Джулуколь, где тувинские браконьеры пытаются незаконно добывать рыбу. «В
Джулуколе очень много рыбы. Это озеро - одна из крупнейших точек
концентрации браконьеров в нашем заповеднике. Из Тувы и из Кош-Агачского
района республики Алтай туда легко добраться. А вот нашим ребятам
приходится когда пешком, а когда на лошадях добираться туда около трех
суток. Однажды на озере была необходима помощь Сергея, и он преодолел 90
километров меньше чем за сутки. Приходилось ему и задерживать
вооруженных браконьеров», - рассказывает один из его коллег. Несмотря
на долгие годы одиночества Сергей не стал убежденным холостяком. Он все
еще ждет свою женщину, которая разделит с ним тяжелый быт и красоту
этих диких мест. «Сергей для нас очень ценный работник. Но было бы
гораздо лучше, если бы он был семейным. У него сменилось уже несколько
гражданских жен. На кордоне сложно жить, и мало кто может это
выдержать», - говорит начальник заповедной охраны. Сергей Шевченко на мотоцикле Была
у Сергея красивая любовная история, которая однако печально
закончилась. Сам Сергей говорит об этом неохотно, словно ему неловко.
Примерно пять-шесть лет он встречался с девушкой из Новосибирска, ездил к
ней за тысячу километров на мотоцикле в любую погоду, даже в лютые
холода, преодолевая весь путь за сутки. Роман закончился грустно -
девушка не смогла жить так далеко от цивилизации, а мужчина не вынес
суеты большого города. «Сергей Шевченко уникальный человек, это
один из последних романтиков дикой природы, романтиков вольной жизни. Не
зря он любит мотоциклы. Не зря он как байкер в дальние походы
отправляется на мотоцикле. Он очень редкий человек. Так, в отпуск он
уезжает в родную Украину, приходит там в свою прежнюю бригаду, где он
работал шахтером, работает в отпуске на шахте, зарабатывает деньги, и с
этими деньгами возвращается опять на кордон в дикую природу, охранять
ее, и опять жить в глуши и одиночестве», - рассказывает о своем
подчиненном директор Алтайского биосферного заповедника Игорь Калмыков. Сказочная страна Осматривая
окрестности, уходим все дальше от кордона вниз по Чулышману, который в
этих местах особенно нетерпелив и стремителен. Местами крутые обрывистые
скалы так стискивают зеленые потоки, что вода просто пенится и бурлит.
Пробираемся по берегу среди сплетений ветвей, кустов и корней. Ощущение,
что попал на страницы детской сказки и вот сейчас, раздвинув косматые
ветви, увидишь домик бабы Яги... А под ногами пружинит необычный мягкий
как персидский ковер мох. «На нем можно спать. Если шишки не попадут под голову или спину, будет очень удобно», - рассказывает наш проводник. «А вот сейчас покажется Чертов мост», - готовит он нас с особой торжественностью. И не зря. Чертов мост над Чулышманом Открывшийся
вид имеет очень мало общего с привычной действительностью. Тот самый
мост - четыре бревнышка провисшие над бурлящей бездной. У меня
перехватывает дыхание, когда мой попутчик невозмутимо забирается туда,
спускается в провалы, притопывает ногой, проверяя прочность конструкции. «На
Джулуколь теперь ходить стало дольше, больше времени теряется, потому
что перехожу теперь по другому мосту, он в километре отсюда. Неудобно.
Еще несколько лет назад здесь переходил постоянно. А сейчас из
оставшихся четырех выдержит лишь одно бревно. А может и не выдержать», -
говорит бесстрашный таежник. Как потом рассказала нам одна из
старожилов ближайшего алтайского поселка, этим мостом уже пользовались в
начале 40-х годов прошлого века. И в середине 90-х он все еще был
исправен. Правда, все эти годы его называли Большой мост. Обратно
возвращаемся уже в сумерках. Мы ориентируемся по звукам реки и
расположению окружающих кордон горных вершин. Сергей же, уверена, найдет
дорогу и с завязанными глазами. Ведь это его дом, его земля. Уже в темноте при свете ручных фонариков паримся жарко натопленной бане на берегу реки и ложимся спать в теплой казарме. Кажется,
что сна - ни в одном глазу. Но только голова опускается на подушку из
свернутой куртки, мгновенно отключаешься. Такой здесь особенный воздух. И
очень гулкая, простая звенящая тишина повисает ночью над кордоном.
Несмотря на шум воды, на звуки тайги, она будто впитывается в тебя,
успокаивая, придавая сил... «Я самодостаточен, у меня все есть. А
комфорт, он многое подавляет в человеке, в душе. Вы знаете, Бог - это
правда, я верю в правду. А еще я верю в природу. Здесь мой дом», -
говорит гостеприимный хозяин. ... Ночью пошел снег. Утром
трава, тропинки, крыши зданий и машин, аляпистые мостики через Кулаш -
все было припорошено. Сергей с тоской смотрит на нас. Казалось, он с
тревогой ждет продолжения бесконечного потока вопросов, которые, видимо,
уже утомили его. Мы поняли, что пора домой. «Возвращайтесь еще, я
очень вас полюбил, я буду скучать», - говорит он нам на прощание, когда
мы уже за кордоном рассаживаемся по машинам. Видно, что Сергей
искренне огорчен предстоящей разлукой. Однако в глазах видно и
облегчение. Он снова предоставлен сам себе, избавлен от бесконечного
потока вопросов и суеты. Наверное, это уже привычка...
|