Разложение первобытно-общинного строя на Алтае и возникновение'
классовых отношений в форме первоначального рабства приходится, должно
быть, на период с VII в. до н, э. по I в. н. э., когда на Алтае
интенсивно развивается скотоводство в кочевой форме, создавшее
своеобразную культуру ранних кочевников Алтая, приспособленную к по*
движному образу жизни.
Скотоводство на Алтае и в приалтайских степях во II тысячелетии и в
конце I тысячелетия до н. э., как уже сказано, имело пастушеский;
характер.
Древнейшие скотоводы Алтая пасли скот вблизи своих оседлых поселений,
занимаясь охотой и рыболовством. Оседлый образ жизни позволял им
осваивать только ограниченную территорию для пастьбы скота, находящуюся
недалеко от поселения. Последнее обстоятельство в условиях отсутствия
заготовки корма весьма ограничивало размеры скотоводства, рост которого
при данном уровне развития производительных сил упирался в проблему
кормовой базы, особенно зимой. Дальний выпас скота был неудобен при
оседлом образе жизни, ибо это затрудняло уход за скотом и использование
его продукции. Земледелие было развито слабо и не могло иметь значения
для расширения скотоводства.
Быстрый технический прогресс скотоводства сделался возможным только с
переходом к кочевке со стадом, с освоением лошади как транспортного
животного, в первую очередь для верховой езды. Ясно, что это произошло
не сразу. Скорее всего, естественное размножение скота нередко
вынуждало, в силу недостатка корма вблизи оседлых поселений,, посылать
стада для выпаса на дальние расстояния, на отгонные пастбища, под
охраной и присмотром лиц, выделенных для этого первобытной общиной.
Оставшееся в оседлых поселках население в периоды неудачной охоты или
рыбной ловли вынуждено было, спасаясь от голода, переселяться временно в
места, где кормился скот, так как он становился в такие периоды более
постоянным и устойчивым источником питания.
Освоение же новых пастбищ посредством дальнего выпаса скота
увеличивало в свою очередь возможность естественного размножения скота,
увеличивало размеры скотоводства, расширяло и укрепляло пищевую базу
ранних скотоводов Алтая. Так постепенно возрастало значение стад в жизни
этих скотоводов как наиболее возможного и удобного источника питания, а
сезонное следование за стадами, перегоняемыми с места на место в
поисках корма, сделалось необходимым условием их существования, основным
видом хозяйства населения Алтая на много веков. Необходимо все же указать, что кочевое скотоводство на Алтае уже во
времена его возникновения носило, вероятно, преимущественно сезонный
характер, выражавшийся в смене летних пастбищ на зимние, что диктовалось
местными природными условиями.
Кочевое скотоводство пастушеских племен, выделившихся из остальной
массы варварских племен Алтая и прилегавших к нему районов, явилось
первым общественным разделением труда в этом обширном районе, явилось
выражением развития производительных сил в рамках первобытно-общинного
строя. Кочевое скотоводство открыло более широкие возможности для роста
стад, ограниченные только пределами естественного размножения, да все
еще большой зависимостью кочевников от природных условий. Кочевое
скотоводство доставило такое коли-
чество продуктов кочевникам, которое они не в состоянии были
полностью потребить, и создало излишки для обмена с оседлым населением
на продукцию оседлого, иногда уже довольно развитого земледельческого
хозяйства. Новый способ производства средств существования, в форме
кочевого скотоводства, вызвал коренное изменение и всего хозяйственного
уклада жителей Алтая этого периода.
Основным источником для изучения периода ранних кочевников Алтая
являются археологические памятники, именно погребения, так как кочевники
не имели постоянных мест поселения, а на кратковременных стоянках не
могло образоваться скопление культурных остатков. В этих погребениях
обычно находят, кроме скелетов покойников, много различ-
Разрез могилы в первом Пазырыкском кургане.
ных предметов быта, оружие и скелет лошади в полной сбруе,
захороненной с покойником. Последнее обстоятельство является
отличительной особенностью погребального обряда ранних кочевников. К
настоящему времени, по данным М. П. Грязнова, выявлен археологический
материал, относящийся к ранним кочевникам, более чем из 100 раскопанных
погребений из 32 различных пунктов Горного Алтая. Хронологически этот
материал разбивается на три группы, из которых наиболее древняя группа
получила название майэмирского культурного этапа (VII—V вв. до н. э.) по
наиболее характерным для него курганам с земляными насыпями,
расположенным в Майэмирской степи в западном Алтае. Следующая группа
курганов, с каменными насыпями, относится к пазырык-скому культурному
этапу (V—III вв. до н. э.), названному по имени знаменитого первого
Пазырыкского кургана, раскопанного по р. Ян-Ула-гану в 1929 г. и
получившего мировую известность.I Пазырык имел
большую каменную насыпь диаметром 47 м, высотою 1.5 м. Он принадлежал
богатому и знатному кочевнику и доставил при раскопке много ценнейших
предметов быта и искусств. Богатые курганы пазырыкского времени
раскапывались в Араголе по р. Ян-Улатану, по р. Бухтарме. Цепочки
курганов этого типа в большом количестве встречаются в Ула-ганском,
Кош-Агачском, Усть-Коксинском аймаках, по р. Бухтарме и в других районах
Алтая. Погребения же рядовых кочевников этого времени исследовались в
долине р. Бухтармы и по р.. Майме, близ г. Горно-Алтайска.
Наконец третья, довольно многочисленная группа курганов, также с
каменными насыпями, характеризует третий, наиболее поздний культурный
этап в развитии ранних кочевников. Этот культурный этап (II в. до н. э. —
I в. н. э.) назван шибииским по имени большого богатого кургана,
раскопанного в 1927 г. по левому берегу р. Урсула в местности Шибе
Онгудайского аймака. Богатые курганы этого времени раскопаны по р.
Катанде, по р. Берели (верховья р. Бухтармы), по рекам Караколу и Куроте
(Онгудайский аймак), по р. Кураю (Кош-Агачский аймак), в Яконуре
(Усть-Канский аймак), по р. Песчаной. Погребения же рядовых кочевников
шибинекого времени в значительном количестве отрыты в предгорьях Алтая
(Майма-Чергачак, Березовка, Сростки, Быстрянское, Суртайское).
Большинство погребений всех перечисленных периодов культурного развития
ранних кочевников Алтая еще не исследовано.
Однако уже раскопанные и исследованные памятники дают общую картину
основного типа хозяйства, техники, кочевого быта, социальных отношений,
религиозных представлений ранних кочевников Алтая и позволяют указать на
связи Алтая с другими районами.
Как правило, курганы периода ранних кочевников расположены в ме. стах
лучших зимних пастбищ Алтая, например в долинах бассейна верхнего и
среднего течения Чарыша, Кана, Улагана, Бухтармы и т. д.
Наиболее распространенным видом скота в описываемое время являлись
лошадь и овца. На это указывает обычай захоронения с покойником лошади и
наличие в каждой могиле костей овцы и лошади в качестве остатков
погребальной пищи. Нахождение в погребениях костей быка говорит о том,
что в это время разводили и крупный рогатый скот.
Наряду с вышеприведенным археологические памятники отражают и охоту
на зверя, имевшую немаловажное, хотя и подсобное, значение в хозяйстве
кочевников. О занятии ею свидетельствуют прежде всего находимые в погребениях
различные изделия из рога и кости марала, лося, козули, из клыков дикого
кабана (украшения на уздах, найденных в курганах близ с. Туекты и под
Солонечным белком), водившегося в Алтае до XIX в. включительно. О том же
говорит волос дикого оленя, которым оказались набиты подушки
погребальных седел из первого Пазырыкского кургана. Наконец о занятии
охотой на ценного пушного зверя свидетельствует одежда из меха
горностая, найденная Радловым в Катандинском кургане, находка С. И.
Руденко одежды из соболя, белки, горностая в пазырыкских курганах и
находка М. П. Грязнова в Ши-бинском кургане десяти передних верхних
зубов соболя (не менее чем от семи животных). Вполне возможно, что в это
время существовал обычай брать себе зуб убитого соболя, как это делали
совсем недавно и современные алтайцы в отношении кончика носа убитого
соболя, который они хранили потом как талисман. К этому можно было бы
добавить указание на многочисленные изображения алтайской фауны,
встречающиеся в виде украшений в погребальном инвентаре ранних
кочевников и выполненные настолько мастерски и реалистически, что такое
умение предполагает основательное знакомство художника с оригиналом, что
было вполне естественно при распространенности охоты на зверя.
По поводу земледелия нужно сказать, что археологические материалы не
дают прямых указаний на существование его у кочевников, хотя имеются
данные, говорящие об употреблении ячменя в богатых хозяйствах. Богатые
кочевники не могли получать ячмень и от населения северных районов
Алтая, где земледелие тогда существовало, ввиду дальности и трудности
транспортировки зерна по горным тропам, через ряд высоких хребтов и
глубоких бурных рек. Установлено, что 10 лошадей, захороненных в первом
Пазырыкском кургане, и 14 лошадей, захороненных в Шибинском, получали в
пищу зерно. Но установлено также и то, что даже лучшие лошади (Пазырык
I) не были обеспечены кормом в течение круглого года, и еще весной, за
пять месяцев до захоронения, они голодали. Стало быть, ячменя хватало не
на весь год даже в богатых хозяйствах, к которым необходимо отнести
владельцев коней, погребенных в указанных курганах.Однако вполне допустимо, что небольшие посевы ячменя кочевники
производили сами близ зимних стоянок скота, урожай снимали глубокой
осенью, при возвращении на зимние пастбища; давность в Горном Алтае
мотыжного земледелия с посевами ячменя не вызывает сомнения.
В отношении техники у ранних кочевников необходимо отметить, что в
это время на Алтае совершился переход от изготовления и употребления
бронзовых орудий к орудиям железным. Процесс перехода от бронзы к железу
совершался здесь значительно позднее, чем, например, у скифов —
кочевников наших южных степей, которые уже к VII в. до н. э. сменили
бронзовые орудия на железные. Причины такого запоздания, вероятно,
заключались в том, что ранним алтайским кочевникам были известны
многочисленные месторождения медных руд на территории современного
западного Алтая, которые в соединении с оловом, добывавшимся в
Калбинских горах, давали им высококачественную бронзу, не уступавшую по
своей твердости появившемуся впервые железу.
Бронзовые орудия ранних кочевников дошли до нас в виде ножей,
рукоятка и клинок которых составляют одно целое, в виде топоров и
кельтов. Известны также бронзовые тесла, привязанные к рукоятке ремнем.
Из военного и охотничьего оружия археологические раскопки доставили
бронзовые втульчатые копья с ланцетовидными наконечниками, литые кинжалы
с рельефным орнаментом на рукоятке, боевые чеканы, или клевцы, —
ударное боевое оружие, насаживающееся на длинную рукоятку, и оронзовые
наконечники стрел копьевидной и, позднее (с пазырыкского времени),
трехгранной формы. В числе бронзовых изделий, найденных в погребениях
ранних кочевников Алтая, имеются еще удила, пряжки и различные украшения
сбруи и одежды, зеркала, котлы. Медные изделия бытовали преимущественно
в форме украшений: серьги из медной крученой проволоки, бусы и
пронизки. Широко использовалось чистое олово для украшений. Железные
изделия стали господствующими только с шибинского периода. Они
изготовлялись уже с помощью иной техники, именно — ковкой, а не литьем.
Характерно, что железные изделия этого времени почти полностью повторяют
формы бронзовых. Качество их было низким, ассортимент весьма
ограниченным. Наконец для ранних кочевников Алтая характерно широкое
распространение золотых изделий, изготовленных с помощью различной
техники. Наряду с массивными, литыми предметами в погребениях этого времени
встречаются изделия из тонкой золотой проволоки (серьги) или из тонкого
листового золота, толщиной всего 15 микронов. Из такого золота
вырезались или щтамповались, иногда на медной основе, различные фигурки
(головки зверей и т. д.). Листовым золотом покрывались различные плоские
и рельефные изображения из дерева, железа, меди, бересты (Арагол,
Пазырык I, Шибе и другие курганы). Тонкое листовое золото наклеивалось
на бересту и кожу (курганы Пазырык, Катанде II, Бухтарма, Каракол,
Яконур и др.)-
Несмотря на технический прогресс, на освоение железа, ранние
кочевники Алтая были довольно ограничены в своих технических
возможностях, особенно в металлургии, общий уровень которой был все же
очень низким. При том уровне производства трудоемкая горная металлургия
не могла быть освоена в такой степени, чтобы полностью покрывать
потребность в металлических изделиях. Этим объясняется широкое
употребление в качестве поделочного материала рога и кости диких
копытных животных (лося, марала, козули) и дерева. К сожалению, из-за
плохой сохранности дерева многие предметы из погребений ранних
кочевников оказались утраченными для истории. Но, несомненно, дерево
широко использовалось в строительной технике; его обрабатывали не только
рубкой, но и резьбой и выдалбливанием. Таковы, например, огромные
долбленные саркофаги-колоды из курганов Пазырыка и Шибе.
Ранние кочевники знали, хотя в слабой степени, технику производства
керамических изделий (посуда, тигли, формы для литья, напряслица). Они
знали также применение минеральных и растительных красителей для шерсти
(войлока), меха, кожи.
На относительно более высоком уровне находилась обработка материалов
животного происхождения, что вполне закономерно. Развив скотоводство,
ранние кочевники Алтая получили значительные скопления производственного
сырья в виде шерсти, волоса, кожи. Многие виды обработки сырья,
доставляемого стадами, сохранившиеся у алтайцев до наших дней, возникли и
развились в период ранних кочевников. Уже тогда развитие их достигало
столь значительной высоты, что позднее кочевники Алтая не только не
смогли переступить этот уровень, но в ряде случаев опустились ниже его.
Достаточно указать в качестве примеров, что вещи, сохранившиеся в
Пазырыке I, по определению М. П.Грязнова, дают много образцов различных войлоков, толстых и тонких,
из высококачественной, простой и смешанной шерсти, крашеной и
естественной окраски и т. д. Иногда качество этого войлока приближается к
нашему фетру. Из шерсти овцы и верблюда на ручных примитивных станках
выделывали ткань, употреблявшуюся для шитья одежды богатых кочевников.
Рядовое население для изготовления одежды, как правило, употребляло
выделанные шкуры и кожи диких зверей и домашних животных.
Конь с маской и седлом из Пазырыкского кургана. (Реконструкция).
Характеристику технического уровня ранних кочевников можно закончить
указанием на средства передвижения, из которых основным являлась
верховая лошадь. В описываемый период было изобретено седло. Древнейшая
его форма известна по находкам в первом Пазырык-ском кургане. Седло
состояло из двух соединенных подушек, набитых шерстью оленя, туго
простеганных, и не имело ни деревянной основы, ни стремян. Держалось оно
на спине лошади при помощи подпруги с двумя ремнями. Имелся простой
нагрудник и подхвостник, прикрепленный к подушкам седла. Узда и удила
были первобытного устройства. Из других средств передвижения доподлинно
известна только арба, перевозимая быками, с весьма простым, первобытным
ярмом, приспособленным к горным условиям. Найденное в I Пазырыке ярмо,
по описанию М. П. Грязнова, было сделано так, что между запряженными
быками оставалось свободное пространство около 120 см шириной,
позволявшее животным, не тесня друг друга, провозить арбу по крутым
косогорам. Сама арба, судя по дошедшим до нас остаткам, была маленькой,
двухколесной.
Иным было хозяйство у обитателей тайги в северных районах Алтая.
Здесь господствовала охота на зверя. К сожалению, памятников периода
ранних кочевников в этих районах не сохранилось, надо полагать потому,
что жители тайги этого времени практиковали в прошлом наземный способ
погребения, при котором покойника, завернутого в бересту, с положенной с
ним утварью хоронили на дереве. При таком способе захоронения,
просуществовавшем здесь включительно по XIX в., все положенное с
покойником, как и скелет его, полностью разрушалось от времени.
Картину хозяйственной жизни Алтая в рассматриваемый период необходимо
дополнить кратким описанием хозяйственной жизни у обитателей северных
равнинных предгорий по долинам рек Бии, Катуни и верхнего течения Оби.
Здесь жило оседлое население, занимавшееся комплексным хозяйством. Археологические памятники позволяют утверждать, что здесь в это время
ведущее значение в хозяйстве принадлежало пастушескому скотоводству и
мотыжному земледелию. Охота и рыболовство имели также существенное
значение. В этих районах было известно изготовление шерстяных тканей с
плетением нитей типа полотна и саржи, известно и изготовление глиняной
посуды. Население жило оседло и поддерживало культурную связь с
кочевниками горной части Алтая; одной из форм этой связи являлся
натуральный обмен. Наряду с этим вероятен также и тот факт, что оседлое
население подвергалось нападениям и грабежам со стороны кочевников.
Кочевой образ жизни отразился коренным образом на всем бытовом укладе
ранних кочевников Алтая. Это сказалось прежде всего на жилище. Жилище,
во всяком случае летнее, строили легким и переносным, покрывая его
войлоком, так же как это делали и западные соседи алтайцев — усуни,
кочевавшие в Семиречье, или как делали гунны и все поздние кочевники до
нашего времени включительно. Стены погребальной камеры в первом
пазырыкском погребении, срубленной из бревен, были задрапированы
войлоком, что указывает на применение войлока в жилище кочевников.
Разумеется, легкие, быстро устанавливаемые жилища покрывали и берестой, и
корой лиственниц, и шкурами животных, как это делали недавно и
современные алтайцы. Во всяком случае в погребальных сооружениях ранних
кочевников береста и кора употребляются в качестве покрытия, и едва ли
можно сомневаться, что таким способом покрывались и жилища. Наряду с
этим в районах зимних пастбищ устраивались более прочные срубные жилища.
Сруб-ная техника, судя по погребальным камерам курганов типа Пазырыка
I, Шибе и др., была хорошо известна ранним кочевникам. Они умели строить
двойные стены, бревенчатые потолки, досчатые полы и комбинировать
различный строительный материал: бревна, полубревна, доски, бересту и т.
д. Эта развитая техника срубного дела, видимо, еще не была забыта от
прежнего оседлого образа жизни. Позднее кочевники Алтая постепенно ее
утратили.
Кочевой образ жизни оказал влияние на характер домашней утвари, на ее
размеры, материал, форму. При частых перекочевках большое количество
громоздкой утвари из бьющегося материала затрудняло передвижение.Поэтому кочевники вынуждены были иметь небольшое количество утвари,
изготовленной из небьющегося, удобного для перевозки материала: кожи,
войлока, меха, дерева, — в виде различных мешков, сумок, кожаных
сосудов, деревянной посуды и др. Глиняная посуда еще употреблялась, но в
очень ограниченном количестве. Форма ее также носит следы
приспособляемости к частым передвижениям.
Седло из первого Пазырыкского кургана.
Глиняные сосуды делались с узким и высоким горлом. В таких сосудах
жидкость можно было перевозить, не расплескивая. Употреблялись еще и
бронзовые котлы для варки пищи.
Основным видом питания у кочевников являлась молочная и мясная пища.
Первая преобладала в летний период, вторая — зимой, когда большая часть
скота не давала молока. Нам не известно (по археологическим данным), в
каком виде употребляли ранние кочевники молочную пищу. Судя по известиям
китайской летописи, относящейся к первым векам нашей эры, азиатские
кочевники умели делать кумыс и вообще употребляли молоко в кислом виде,
как это делали и все позднейшие кочевники. Это вполне понятно, ибо в
условиях кочевой жизни молоко сливали в кожаную, деревянную или даже
глиняную, никогда не мывшуюся посуду, и предохранить его от скисания не
представлялось возможным. Простота и быстрота приготовления жидкой
молочной пищи соответствовали кочевому быту; кроме того, при
передвижениях жидкая молочная питательная пища летом была весьма
удобна для наездника: кожаная фляга с этой пищей подвешивалась к
седлу и, чтобы утолить жажду и голод, не нужно было даже слезать с
лошади. Последнее обстоятельство имело большое значение при длительных
переездах, походах и т. п. Алтайские кочевники, вероятно, также умели
делать кумыс, изобретение которого принадлежит, несомненно, кочевникам. О
приготовлении кочевниками кумыса известно уже из сообщений Геродота. В
китайской летописи имеется более позднее, относящееся к I в. до н. э.,
упоминание о существовании кумыса у гуннов. Кочевание было связано с
разведением лошадей, как более выносливых и подвижных животных, мясо и
молоко которых было сразу же оценено по достоинству. Натолкнуться на
изобретение кумыса при кочевом образе жизни было довольно легко.
Надоенное кобылье молоко, слитое в кожаный сосуд (мешок из сыромятной
кожи), подвергавшееся взбалтыванию при езде в жаркий день, давало кумыс
само собой, ибо для этого были все необходимые условия. Постоянное употребление в пищу такого молока и привело к тому, что
кумыс стали делать и в стационарных условиях, прибегая для этого к
взбалтыванию его руками.
М. П. Грязнов обратил внимание на то обстоятельство, что в неко торых
погребениях кочевников встречается по два узкогорлых сосуда, которые
содержали в себе при погребении, видимо, два различных напитка.
Можно предполагать, что ранние кочевники Алтая заготовляли молочные
продукты впрок в виде кислого сыра и масла. Упоминание об употреблении
кочевниками в пищу сыра имеется также в китайской летописи о гуннах.
Легко допустить, что на идею сбивания масла ранние кочевники могли
натолкнуться, получив масло естественным путем из кислого молока, типа
чегеня или айрана, при взбалтывании молока в закрытой посуде во время
езды.
Мясо кочевники ели в вареном виде, так как костные остатки мясной
пищи, находимые в погребениях, не носят следов обжаривания на огне.
Очевидно, в пищу шли также корни, клубни и стебли диких съедобных
растений (кандыка, сараны, черемши), различные ягоды, кедровые орехи, в
изобилии произрастающие на Алтае, а также некоторые хлебные злаки,
например ячмень.
Интересный и редкий материал дали некоторые погребения в отношении
одежды ранних кочевников. Большинство населения носило одежду из кожи и
меха, остатки которой сохранились в ряде курганов. Богатые кочевники
носили платье из китайских шелковых тканей. Остатки их сохранились,
например, в богатых курганах шибинского времени (курганы Шибе, Каракол и
др.). В Катандинском кургане, благодаря мерзлоте, образовавшейся в этой
могиле, как и в других могилах каменных курганов пазырыкского и
шибинского времени, хорошо сохранился халат на меху. Катандинский халат —
одежда на меховой подкладке, узкая в плечах, сильно расширяющаяся к
подолу. Часть халата сшита из небольших кусочков меха волосом вверх.
Мехокрашен в зеленоватый и красноватый тона и выложен узором по типу
инкрустации. Халат отделан полосами кожи с нашитыми на них деревянными
пуговицами, нарезанными из кожи квадратиками и свитым из узких полос
кожи шнуром. Халат имеет открытый ворот, запахивающиеся полы (без
застежек) и длинные, чрезвычайно узкие рукава, вероятно декоративного
значения, так как трудно представить, чтобы в такие рукава можно было
продеть руки. Такой халат носили накидывая
Меховой халат из Катандинского кургана.
на плечи, поверх. По сообщению М. П.Грязнова, на одной из блях из сибирской золотой коллекции, хранящейся
в Эрмитаже и относящейся к рассматриваемому времени, имеется
изображение женщины в шубе описанного покроя, с рукавами, свободно
висящими по бокам шубы, в то время как рука женщины высовывается из-под
полы.
Художественное оформление катандинского халата в смысле узора,
окраски меха, множества простых, хотя и оригинальных, украшений говорит о
довольно высокой для своего времени технике весьма своеобразного
искусства.
Изучавшая детально этот халат Е. С. Видонова отмечает и другое важное
обстоятельство. «Оформление халата, — пишет она, — потребовало, видимо,
много рук и самых разнообразных мастеров-техников. Немало труда и
времени было истрачено на его создание, что в наше время трудно и
учесть. Так, по приблизительному подсчету, одних деревянных пуговиц было
накреплено до 8000. Нарезанных квадратиков из кожи крупного размера —
около 1000 и более мелких — свыше 2000. Все это делалось для одного
лица».
В Катандинском кургане оказалась и другая шуба, иного покроя,
напоминающая фрак, также с открытым воротником и без застежек, но
короткая, наподобие куртки с длинной спинкой. Рукава у этой шубы
нормальной длины и достаточно широкие, чтобы надевать их на руки. Еще
больше предметов одежды содержит второй и последующие пазы-рыкские
курганы, раскопанные С. И. Руденко.
Одежда богатых кочевников обильно украшалась аппликацией из разных
материалов, например цветного меха, кусочков кожи. Кроме того, на нее
нашивались бусы, кожаные и деревянные бляшки, обтянутые листовым
золотом, или же штампованные из золота бляшки, изображающие звериные
головки.
Из украшений были распространены массивные гривны, золотые и медные,
обтянутые тонким листовым золотом, серьги, простые по форме, из золотой,
серебряной или медной проволоки и браслеты.
В рассматриваемое время у ранних кочевников Алтая развилось и
распространилось изобразительное искусство с характерным для него
звериным стилем, не только не уступающее по образности и оригинальности
лучшим памятникам скифского искусства из Причерноморья, но даже
превосходящее их по выразительности. Особенно обильный материал в. этом
отношении дал первый Пазырыкский курган, обогативший сокровищницу
мировой науки.
Вещественный материал для суждения об изобразительном искусстве
ранних кочевников имеется большой, преимущественно в виде орнамента,
украшающего бытовые или культурные предметы. Эти дошедшие до нас памятники изобразительного искусства, по М. П.
Грязнову, делятся на две группы: изображения зверей и орнамент в виде
различных цветов или рисунков. Наиболее распространенными видами
изобразительного искусства из погребений ранних кочевников являются
барельеф и силуэтный рисунок, затем идут живопись и круглая скульптура.
Материалом, на котором делались изображения, служили золото, олово,
бронза, железо, дерево, береста, рог, кожа, мех, войлок, конский волос и
др. Изображения получались различным способом: литьем, чеканкой,
инкрустацией и окраской. Различное сочетание перечисленных материалов и
техники изображения — характерная черта этого искусства. Главным сюжетом
его являлись изображения животных, как реалистических, так и
мифических. Как установлено М. П. Грязновым, изображались в различных
композициях шесть реальных зверей: тигр, волк, лось, марал, горный баран
(аргали) и горный козел (теке). Из мифических зверей изображались
крылатый тигр, многоголовый волк, орел, змей и рыбоподобное чудовище.
Отличительной чертой искусства ранних кочевников, по М. П. Грязнову,
кроме выдержанности стиля, нужно признать уменье подчинить композицию
изображения форме предмета, уменье расположить изображение животного на
предмете любой формы и очертания так, что получается впечатление, что
именно изображение породило ту или иную форму предмета. Это достигалось
приемами стилизации, использованием всей поверхности предмета, на
которой изображение казалось размещенным вполне непринужденно. И если,
подчиняя изображение форме предмета, художник оказывался вынужденным
изменить ту или иную часть тела животного, придать ему стилизованную
форму, то он гармонически изменял пропорции и других частей животного.
Аппликация из кожи или резные деревянные бляхи, изображающие борьбу
различных зверей (например тигра, вцепившегося в горло горного барана
или
Изображения на седельных покрышках из первого Пазырыкского кургана.
схватившего зубами крупного лося, крылатого тигра, поймавшего за ногу
и холку горного козла), выполнены настолько эффектно, что про-
изводят первоначально довольное сильное впечатление.Однако при внимательном изучении этих художественных памятников
нетрудно убедиться в том, что несмотря на внешнюю эффектность,
экзотичность, изобразительное искусство ранних кочевников Алтая было
все-таки искусством варварским, примитивным, в котором большое место
занимают приемы штампа, трафарет, своеобразная стандартизация в стиле,
смешение реалистических и стилизованных элементов и ограниченность
сюжета. Содержание этого искусства до сего времени не изучено и не ного
искусства алтайцев, как и некоторых других, не только тюркоязыч-ных
народов, следует искать, видимо, в рассматриваемое время на территории
Алтая и современного Казахстана.
Труднее судить о верованиях ранних кочевников Алтая. На основании
погребального обряда можно предполагать, что древние кочевники Алтая,
так же как и позднее, считали смерть переселением человека в
потусторонний мир, где человеческая жизнь и деятельность продолжались.
Поэтому покойника снабжали всем необходимым: его одевали в лучшие
одежды, клали с ним пищу, оружие, лошадей в полной сбруе и т. п. На
религиозные воззрения в это время указывают и некоторые мифические
персонажи, изображения которых в виде животных известны, например, по
погребальному инвентарю Пазырыка I. Почти все они (крылатый тигр, орел,
змей, рыбоподобное чудовище) встречались, до нашего столетия
включительно, в шаманской мифологии народов Сибири, в частности у
алтайцев. Некоторые из этих изображений (орел, змей, рыбоподобное
чудовище) помещались на шаманских бубнах в качестве шаманских духов,
хотя манера изображения их сделалась крайне примитивной и совершенно
несравнимой с художественными образами
Деревянные бляшки от узды из Пазырыкского кургана.
раскрыто. Но вряд ли можно сомневаться в том, что оно отражает
идеологию варварского общества, в которой видное место занимают
различные мифологические представления.
Хорошие образцы художественных изделий ранних кочевников дали и
остальные па-зырыкские курганы, а также Шибинский, Берельский,
Ка-тандинский и др. Вместе с этим весьма важно обратить внимание и на
то, что в больших каменных курганах Алтая встречаются узоры, которые
близки к некоторым видам современного орнамента южных алтайцев, казахов и
киргизов (например роговая пластинка из Шибинского кургана), на что
обратил внимание М. П. Грязнов. Истоки дореволюционного народного
орнаментальэтих персонажей периода ранних кочевников. Основным содержанием религиозных представлений был, должно быть,
культ природы. Изображений каких-либо идолов, тем более антропоморфных,
погребальные памятники ранних кочевников Алтая не содержат. Едва ли
можно сомневаться и в том, что в рассматриваемое время в области культа
выделился специалист — шаман. Погребение в Катандинском большом кургане,
где была найдена одежда с нагрудником (с деревянными подвесками),
вероятно, принадлежало шаману. Возможно, что и во втором Пазырыкском
кургане, где также была обнаружена (1947) одежда с нагрудником, был
захоронен шаман.
В период ранних кочевников на Алтае произошли существенные изменения в общественных отношениях. Кочевое скотоводство как более
Деревянные бляхи из кургана на р. Катуни. (Собрание П. К. Фролова).
прогрессивный способ добывания средств к жизни сделало некоторые
племена Алтая скотоводческими и выделило их из более отсталых охотничьих
племен, обитавших преимущественно в северных районах. Скотоводческие
племена Алтая выделились, благодаря своей возросшей производительности
труда, и из варварских племен предгорий Алтая с их комплексным
первобытным хозяйством, состоящим из примитивного скотоводства
описанного выше типа, охоты, рыболовства и мотыжного земледелия.
Таким образом в это время на Алтае совершилось первое общественное
разделение труда, имевшее очень важные последствия. Оно заключалось
прежде всего в том, что при новом способе разведения скота стада стали
доставлять кочевникам большие излишки продукции как в виде скота, так и в
виде различных продуктов скотоводческого хозяйства (мяса, молочных
продуктов, кожи, шерсти, ремней, войлока и т. п.). Эти излишки породили
регулярный обмен между кочевниками и их близкими и далекими соседями.
Скот же у ранних кочевников Алтая находился уже в собственности
отдельных, вероятно патриархальных семей, хотя первоначально при
возникновении кочевого скотоводства, надо думать, стада являлись
собственностью рода. Важным доказательством этому является тот факт, что
трупы всех десяти лошадей, полностью сохранившиеся от разложения в
насквозь промерзшей и заплывшей льдом могиле первого Пазырыкского
кургана, имели на ушах знаки собственности, причем у всех лошадей эти
знаки были различные.
Разведение стад и уход за ними было делом мужчины. Это и обеспечило
ему господство в семье в силу решающего значения его
высокопроизводительного труда по сравнению с домашней работой женщины.Господство мужчины в семье делало эту семью патриархальной.
Однако патриархальная семья являлась собственником не только скота,
сырья и продуктов своего скотоводческого хозяйства, она являлась также
собственником всего того, что она получала в порядке обмена на скот и
другие виды продуктов хозяйства. Отсюда вытекало и определенное различие
в размерах богатства этих отдельных семей, усиливаемое обменом. В
курганах пазырыкского и шибинского времени найдены, например, уцелевшие
куски китайских шелковых тканей, лаковых изделий, зеркал и других
предметов китайского производства. Эти изделия попали сюда в результате
обмена и грабежа, скорее всего через гуннские племена, находившиеся в
тесных сношениях с Китаем и распространявшие свое влияние на Алтай. На
рубеже III и II вв. до н. э. кочевники-гунны образовали мощный союз орд и
племен в степях северной Монголии. Политическое влияние этого союза
испытывал на себе Китай. Оно простиралось и на Алтай как западную
границу гуннской пери
|
